Тяжело быть студентом
Шрифт:
— Рене дал вам некорректные условия задачи, — неожиданно сказал блондин, беря в свободную руку карандаш. — Смотри, — передо мной лег чистый листок, и парень принялся выводить изначально заданную формулу, — здесь очень простое решение, но надо знать параметры потока.
Хорст уверенно начал писать, раскладывая формулу по уровням и доступно комментируя те или иные места. И чем дальше он объяснял, тем сильнее я открывала от удивления рот.
— Понятно? — Уточнил блондин, выводя заключительную геометрическую составляющую,
Я осторожно сглотнула и с удивлением глянула в серые глаза.
— Доставала, ты что, и впрямь умный?
Крысеныш краткое мгновенье спокойно смотрел на меня, затем резко выпрямился и гулко ударил себя кулаком в грудь:
— Я есть Хорст! — Громко крикнул он, сделав каменное лицо, потом подумал немного и добавил. — Крушить кости!
От неожиданности, я прыснула от смеха, потому что в моем воображении Крысеныш был именно таким — недалеким качком, способным только показушно играть бицепсами.
Блондин тоже выдавил нечто похожее на кривую усмешку, сходил за стулом и сел рядом со мной за стол.
— Еще задачи есть?
С решением самостоятельной мы провозились почти час. Вернее, это я тупила и путалась в пусть и простейших, но незнакомых формулах, а Хорст с титаническим терпением подсказывал и направлял.
— Прям тошно на вас смотреть, — вклинилась Натка, ставя на стол чистую сковороду.
Мы подняли головы, окинули рыжую подругу невидящим взглядом и опять ушли в прекрасный мир вычислений.
В конечном итоге ведьма решительно плюнула на нас и, захватив пару бутылочек, пошла к дверям.
— Я ушла пакостить Родрику, — бросила ведьма на прощание, оставляя нас одних.
Мы повозились еще немного с решением последней задачи, и я немного устало откинулась на спинку стула.
— Пасибки, — оглядывая горы черновиков, искренне поблагодарила я и спохватилась. — Ты, наверное, светимость тренировать хочешь?
— Хочу, — поморщился как от зубной боли Хорст и неожиданно признался. — Вот только у меня не получается.
— Это как так?
— Рене говорит, что я должен научиться призывать ее, но пока не выходит, — развел огромными ручищами Хорст.
— Может, ты как-то не так зовешь? — Спросила я. — Эй, ребятки! — Крикнула, ни на что особо не надеясь. — Ну-ка, вылезайте!
И огоньки послушно показались. Они осторожно выходили из тела Хорста и плыли ко мне.
— Привет… — Прошептала я, очарованно глядя светлячков.
Светимость сжалась до маленького мячика, а потом приняло форму руки, приветливо помахала, затем развернулась к Хорсту и сделала неприличный жест.
— Слушай, и как тебе удалось достать свою собственную светимость?
Блондинчик скривился, а в следующий момент мы оба совершили ошибку. Я ведомая каким-то внутренним порывом, вытянула руку вперед, в надежде коснуться светлячков, а Хорст на мгновенье замешкался.
— Хва… — Остальное потонуло в его глухом стоне, потому
Какой-то особенный жар проник сквозь мою руку и побежал вверх, наполняя тело потрясающим чувством счастья и энергии, а в следующий момент меня резко подхватили и бросили на кровать.
— Я предупреждал, — тихо рыкнул Хорст, наваливаясь сверху.
Попытка нанести удар ребром, привела к тому, что мои руки оказались, вытянуты вверх и прижаты сильными пальцами парня. Коленка попытавшаяся вдарить по напрягшемуся аргументу, была придавлена бедром, после чего мой судорожный вздох, посчитали капитуляцией и накинулись на беззащитные губы.
Излишне наглый язык скользнул внутрь, за что был немедленно прикушен уже мной. Хорст раздраженно рыкнул и немного отстранился:
— Хочешь кусаться? — Прищурился парень и рванул ворот моего свитера.
Ткань жалобно затрещала, сообщая о своем поражение, а следом та же судьба постигла и тонкую маечку.
— Какая же ты все-таки соблазнительная, — прошептал блондин, осторожно лаская мою грудь пальцами.
— Хорст… — Угрожающе зашипела я и попыталась дернуться. Блондинчику непокорность пришлась не по вкусу. Продолжая ласкать пальцами чутко реагирующую грудь, он резко наклонился и укусил.
Я дернулась от боли, а следом почувствовала, как Хорст осторожно дует на подвергшийся нападению сосок. Из-за столь яркого контраста ощущений в голове подозрительно зашумело.
«Хочу так же», — восторженно отозвалась левая грудь, а я позорно закусила губу, чтобы не попросить замершего блондина повторить, столь изощрённую ласку еще, и еще, и еще…
Едва ощутимая нежная цепочка поцелуев потянулась вверх, обжигая грудь, шею, а потом чужие губы поцеловали мое ушко и зашептали:
— Знаешь, как тебе повезло, что ты такая маленькая и хрупкая? — Хрипло поинтересовались у меня и, не дождавшись ответа, продолжили. — Будь на моем месте другой мужчина, ты бы уже стонала от удовольствия… Но я не сплю с детьми! — Его рука скользнула по моему бедру, поднялась выше и ласково подгладила щеку. — Даже если они так соблазнительны и неосторожны.
Хорст резко отстранился, и я впервые поняла, что все это время мелко дрожала под ним, то ли от страха, то ли от внезапно накрывшего желания.
— Запомни, малышка, — осторожно и легко касаясь моих губ, шепнул Темный. — Никогда не трогай светимость чужого мужчины. Не все такие сдержанные, как я.
Напоследок нежно прикусив нижнюю губу, Хорст разжал пальцы, давая свободу моим рукам, стремительным жестом прикрыл разорванным свитером грудь и медленно поднялся.
А я просто лежала, по-прежнему мелко дрожа всем телом, и наблюдала из-под прикрытых век, как он уходит. Около дверей Темный притормозил, оглянулся, явно желая что-то сказать, но передумал и просто молча вышел.