Тяжело в учении, легко в бою

Лифановский Дмитрий

Сашка кивнул. Только сейчас, принимая рапорт, он понял, с кем свела его война. Это же легендарные «ночные ведьмы»! Еще у генерал-майора Журавлева фамилия командира прибывающего полка показалась парню смутно знакомой. Но тогда, погруженный в то, что говорил Командующий ВВС фронта, парень просто не придал этому значения. А вот сейчас буквально озарило! Осенью они с Никифоровым на базе смотрели фильм про этот полк, снятый, если парню не изменяет память, одной из летчиц полка[v]. А сейчас ему предстоит командовать этими геройскими девушками. Перед глазами, будто наяву встало хитро щурящееся усатое лицо, попыхивающее трубкой. Это что получается, Сталин еще на этапе создания курсов планировал совместные действия вертолетов и легких ночных бомбардировщиков? И Мехлис ничего не сказал! А он-то точно знал, кого дадут Сашке под командование. И фильм, наверняка, смотрел, песню из фильма на репертуар же утвердил! Интриганы старые!

— Товарищ капитан,

Вы ужинали, уже разместились?

— Нет, товарищ лейтенант государственной безопасности, собиралась заняться этим после представления о прибытии. Я сначала в штаб дивизии зашла, но там меня отправили сюда.

— Ясно, — Сашка задумчиво почесал затылок, — я сам только сегодня прибыл сюда, на довольствие еще не встал. Харчуюсь, как гость в 154-ом истребительном. Парень быстро накинул шинель и затянув ремень кивнул на дверь. Пойдемте. На счет Вас тоже договорюсь. Надеюсь, Александр Андреевич не откажет, — увидев удивленно-вопросительный взгляд Бершанской пояснил, — подполковник Матвеев, командир 154-го истребительного авиаполка. Полк тоже в нашем соединении будет. В общем, воевать нам вместе. Но это завтра обсудим, сегодня поздно уже. Сейчас Вас накормить надо и разместить. Куда поселить на ночь женщину на аэродроме, где кругом одни мужики, Сашка понятия не имел. Ладно, это решаемо. Надо будет спросить в штабе авиадивизии, там вроде связистки были, живут же они где-то. Поди найдется и для товарища капитана у них уголок. Евдокия кивнула, поморщившись от особо резкого «выхлопа» долетевшего от парня. Поняв, из-за чего скривилась капитан, Сашка зачем-то стал оправдываться, смущенно покраснев: — Вы не подумайте ничего, просто мы с товарищем подполковником ребят помянули. А так я не пью. «И зачем я оправдываюсь? — пронеслось у него в голове, — можно подумать ей есть до этого дело! Да и вообще, веду себя, как школьник перед училкой!» — от таких мыслей парень еще сильней покраснел и, молча махнув Евдокии, чтобы она шла за ним шагнул из избы.

Бершанская поспешила за парнем. «А он смешной, — подумала Евдокия, пряча улыбку, — и что я на него так окрысилась?» Ну, мальчишка, ну и что? У нее в полку половина девчонок его ровесницы. А он повоевать уже успел в этом возрасте. И хорошо повоевать, судя по наградам. Кстати, надо будет с девочками беседу провести, а то парень видный, Герой Советского Союза. А там такие оторвы есть! Поручу я это дело комиссару, пусть проследит, от греха подальше. Евдокия усмехнулась своим мыслям, с интересом стрельнув взглядом в спину лейтенанту.

Матвеев был еще у себя.

— Александр Андреич, сильно заняты? — постучавшись, Сашка заглянул в кабинет к командиру истребителей, попросив капитана Бершанскую подождать в соседней комнате. Подполковник поднял взгляд от разложенной на столе карты. Красное лицо и поблескивающие глаза говорили о том, что после ухода Сашки товарищи командиры усугубили. Но в меру.

— Да вот, смотрю, как воевать будем, исходя из полученных вводных. Сам знаешь, у меня от полка от силы две эскадрильи наберется, а тут эти «зеленые сердца», будь они не ладны! А у тебя случилось что? Ты же вроде отдыхать пошел.

— Командир ночников прибыла. Покормить бы, да разместить как-то. Или мне с этим в дивизию?

— Вот еще! — обиженно воскликнул Матвеев. — Сейчас организуем. Сапрыкин! — гаркнул подполковник так, что Сашка вздрогнул. Заметив это, Александр Андреевич весело подмигнул парню. В дверях показалась всклокоченная голова.

— Звали, тащ подполковник?!

— Звал. Дуй бегом в столовую, пусть там сообразят пожрать чего на троих, — поняв, что сморозил двусмысленность, уточнил, — без спиртного, просто поесть.

— Сделаем, тащ подполковник! — голова так же неожиданно, как появилась, исчезла.

— Сапрыкин! — новое явление головы, но уже в ушанке.

— Здесь!

— На обратном пути, заскочи к связисткам, пусть одно спальное место приготовят. Командирское! — Матвеев ткнул пальцем вверх, — Понял?!

— Понял, тащ подполковник! — голова снова исчезла.

— И не задерживайся там, у девок, а то знаю я тебя! — крикнул Александр Андреевич уже в закрытую дверь. — Ну что, товарищ командир, пойдем кормить нашу гостью? — весело пророкотал подполковник, накидывая шинель.

В тишине послышался лязг открывающейся печной дверцы и скрежет кочерги по колоснику. За полотняной занавеской о чем-то тихонько зашушукались и прыснули смехом девушки-связистки. Послышался грозный шепот старшей:

— Цыть, кобылицы стоялые! Товарищу командиру спать мешаете!

Девушки перекинулись еще парой фраз, хихикнули и угомонились. А Евдокии не спалось. Хотя казалось, только доберется до кровати, положит голову на подушку и тут же провалится в сон. Но нет! Мысли ворочались в голове не давая уснуть. Ужин в полковой столовой плавно перетек в импровизированное совещание трех командиров вновь созданного авиационного соединения. Буквально с первых минут Евдокия почувствовала себя своей в этом маленьком коллективе.

А ведь Матвеев со Стаиным были знакомы раньше, вместе воевали, и подполковник даже спас жизнь их юному командиру. Интересно, как летчик оказался лейтенантом государственной безопасности? Или наоборот, как лейтенант госбезопасности стал летчиком? Хотя Марина[vi] тоже до недавнего времени служила в НКВД и была старшим лейтенантом госбезопасности. Так что тут как раз ничего удивительного нет. Зато во всем остальном их новый командир странный до изумления. И юный возраст тут не самое главное. В конце концов, в Гражданскую его ровесники полками командовали. Правда, не авиационными, ну так и время вперед летит, жизнь не стоит на месте. И сейчас война идет пострашнее Гражданской. А вот то, что Саша слабо разбирается в том, о чем знает каждый советский мальчишка, бросается в глаза сразу. По обмолвкам в разговоре, Евдокия поняла, что вырос парень не в СССР. Тем более интересно, как тогда он умудрился стать лейтенантом госбезопасности и командиром сводного авиасоединения Резерва главнокомандования? Надо будет как-нибудь расспросить его о прошлом. Воевать им, судя по всему, вместе долго придется. Бершанская не знала, с чего ей это пришло в голову, просто вдруг появилась уверенность, что ждет их со Стаиным и Матвеевым долгий совместный боевой путь. И, наверное, это неплохо. По крайней мере, не было сегодня в их общении ставших привычными мужского пренебрежения и усмешек. И не удивительно. У Александра в подразделении, оказывается, тоже есть женщины-летчицы. Странно, почему они с Мариной об этом не знали? Евдокия улыбнулась. Опять странно. Как много этого слова вокруг Стаина. А как этот парень сегодня смотрел на нее. Украдкой, чтоб она не заметила. Глупенький, она же женщина, она такие взгляды чувствует. А тут во взгляде мальчишке была такая гремучая смесь из уважения, восхищения и какой-то неуверенности! И нет, он не смотрел на нее, как мужчина на женщину. Он смотрел на нее… как на икону. Да, наверное, так. И в этом взгляде тоже крылась какая-то тайна. Ой, интересно-то как! И вертолеты! Что это за машины такие? Что-то типа автожиров, но гораздо круче, как пояснил Стаин. Это насколько «круче» если трем машинам придают полк истребителей и полк бомбардировщиков?! Любопытно будет посмотреть на новинки. Скорей бы уж!

Евдокия перевернулась на другой бок. Надо заснуть! Завтра им с Александром лететь подбирать площадки для базирования, выспаться просто необходимо! Только вот сон никак не идет. Надо попробовать посчитать овечек, может тогда получится уснуть. Одна овечка, две овечки, три овечки…

Какие к чертовой бабушке овечки?! Оказывается, ожидается наступление тут, под Ленинградом. И им предстоит быть на самом острие наступательной операции. С одной стороны это отлично, а с другой, как справятся с такой ответственной задачей ее девочки. Недоученные, необстрелянные. Правда, мужчины заверили ее, что девушек в обиду не дадут и прикроют от всех возможных и невозможных опасностей. Да и задача у них не сложная — пройти сразу следом за вертолетами и отработать там, куда они отбомбятся РС-ами. Просто, оказывается, использоваться будет какой-то новый мощный боеприпас, еще пока сырой и не всегда срабатывающий, вот и надо будет его инициировать РСками. Именно это действие ее девочкам и надо будет отработать совместно с вертолетчиками до автоматизма — подобрать оптимальные высоты, дистанцию, векторы захода на цель. А времени так мало! А еще реактивные снаряды! Надо будет завтра обсудить, может можно заменить их ампулами с КС[vii]. А то РС-ы для их У-2 не совсем подходят — силовой набор слишком слабый, несколько боевых вылетов и к бабке не ходи нервюры[viii] на замену.

— Товарищ капитан! Да, товарищ капитан! — Евдокия проснулась от того, что ее кто-то робко теребит за плечо и бубнит под ухом, — Товарищ капитан, да проснитесь же! — над ней склонилась одна из девочек связисток с некрасивым рябым лицом и яркими зелеными глазами, задорно сверкающими при свете коптилки из-под медно-рыжей челки.

— Что случилось?! — Бершанская совершенно не выспалась и спросонья не совсем понимала, что от нее хотят.

— Просыпайтесь, товарищ капитан. Пять утра. Вы просили разбудить.

— Да-да, спасибо. Встаю, — она рывком скинула одеяло.

— Товарищ капитан, — не угомонялась связистка, — мы там Вам воды в ведре согрели, если надо.

Евдокия улыбнулась:

— Спасибо. Конечно надо! — «Какая она славная, — подумалось Бершанской, — и вовсе не некрасивое лицо у нее, а вполне себе нормальное». Наличие теплой воды подняло настроение на недосягаемую высоту. Матвеев обещал организовать сегодня баню, но это будет ближе к вечеру, да и неизвестно успеют ли они вернуться сюда или придется ночевать в расположении 2-ой ударной армии, в зоне действия которой им и предстоит работать во время наступления. Приведя себя в порядок, вышла на улицу. После тепла избы морозный воздух взбодрив, обжег легкие. Из темноты, будто давно уже ее ждал, появился Стаин, одетый в утепленный летный комбинезон, авиационный шлем и унты. Точно так же была одета и Евдокия.