Тяжелые звезды
Шрифт:
Технология подготовки крупной войсковой операции известна только специалистам — профессиональным военным и тем государственным чиновникам, служба которых обязывает их участвовать в принятии политического решения, либо в проработке отдельных деталей. Вообще-то, это тяжелый труд, требующий усилий множества людей, их бережного отношения к военной и государственной тайне.
Волей судьбы сами боевые действия — их драматизм, человеческие потери и конечные результаты — волнуют общество куда больше, нежели предшествующие им действия людей, которых метафорически можно было бы назвать конструкторами войны. Пока военное вмешательство является самым сильным средством против зла и несправедливости, пока оно признается человечеством как крайняя и законная мера государства, вынужденного защищаться, будет
До того как командир мотострелковой роты получит команду «Вперед!», должно произойти множество взаимосвязанных друг с другом событий, среди которых, если отбросить частности, следует признать важнейшими констатацию исчерпанности иных усилий; всестороннюю оценку реальной угрозы; определение законности предполагаемых действий; политическое решение о проведении военной операции; разработку ее замысла; детальное планирование; подготовку сил и средств для участия в боевых действиях.
Эти общеизвестные стадии подготовки военной операции подобного масштаба я упоминаю лишь для того, чтобы исторически достоверно и хронологически точно воспроизвести те шаги российского руководства, которые были предприняты накануне первого похода в Чечню, и дать им свои комментарии. Это тем более важно, что вооруженный конфликт в Чечне хотя и был далеко не первым среди тех, что произошли в Российской Федерации после распада СССР, но единственным в своем роде, который по характеру ведущихся там боевых действий, по количеству участвовавших в нем людей, по величине экономических потерь и бедствиям гражданского населения заслуживает право именоваться полноценной войной.
В ту пору я сам себе задавал вопросы, ответы на которые должны были лечь в основу моего собственного понимания будущей войны. Моей убежденности в правоте начатого дела. Ведь именно этой убежденностью я, генерал, ведущий в бой своих солдат и офицеров, должен вооружить подчиненных и доверяющих мне людей.
Какие события, например, окончательно убедили федеральную власть в том, что все иные способы преодоления противоречий, возникших между Федерацией и одним из ее субъектов, себя не оправдали и что восстановление конституционной законности в Чечне должно решиться с помощью силы?
Считаю, что это произошло сразу же, как стали известны результаты неудачного наступления сил антидудаевской оппозиции, когда в ходе штурма 26 и 27 ноября 1994 года дудаевцам удалось сжечь на улицах Грозного более двадцати одних только танков, убить, искалечить и пленить несколько десятков наступавших. Об этом рассказывалось раньше, хотя ни я сам, ни внутренние войска, которыми я в то время командовал, в этой акции участия не принимали. Если не считать одного-двух специалистов, посланных нами в Надтеречный район для передачи так называемым милицейским муниципальным батальонам оппозиции техники и вооружения в соответствии с решением российского правительства.
Дальнейшие действия федеральной власти явственно несли в себе черты крутого ельцинского характера и, как он сам, отличались широтой замысла, жесткостью исполнения и пренебрежением к возможным последствиям.
Грозненские неудачи оппозиции и полеты депутатов к Дудаеву за пленными танкистами, видимо, не на шутку рассердили президента, отчего скорость принимаемых решений стремительно нарастала. 29 ноября 1994 года Ельцин обратился к участникам внутричеченского конфликта с требованием в течение 48 часов прекратить огонь и распустить вооруженные формирования. В тот же день на экстренном заседании Совета безопасности Российской Федерации был утвержден Замысел операции, а 30 ноября — подписан указ президента России «О мероприятиях по восстановлению конституционной законности и правопорядка на территории Чеченской Республики», ставивший перед Вооруженными Силами РФ, внутренними войсками МВД и Федеральной службой
Можно ли считать, что дудаевский режим и незаконные вооруженные формирования в Чечне представляли реальную угрозу для Российской Федерации?
Во-первых, мятежная Чечня становилась большим базовым и тренировочным лагерем для сил международного терроризма. Во-вторых, бандитские группировки, парализовавшие нормальную экономическую жизнь республики, теперь угрожали не только приграничным с Чечней районам, но и стране в целом, так как способствовали распространению по всей России производимых в республике наркотиков, фальшивых денег, оружия, взрывчатых веществ и боеприпасов. В-третьих, дудаевский режим, объективно поощрявший бандитизм, финансовые махинации, работорговлю, внесудебные расправы и погромы населения Чечни, не имеющего вайнахских корней — являлся дерзким вызовом всему цивилизованному человечеству и не имел права на существование. В-четвертых, незаконные вооруженные формирования ЧР представляли собой хорошо организованную силу и готовились Дудаевым для вторжения на сопредельные с Чечней территории для разрешения территориальных споров и вооруженного шантажа. В-пятых, чеченская экспансия исламского экстремизма, пропаганда сепаратизма и иные действия по сколачиванию на Северном Кавказе националистически окрашенных структур имели целью дестабилизацию обстановки на всем Северном Кавказе и появление нескольких очагов вооруженного сопротивления законной власти.
Мы считали, что к лету 1994 года Дудаев имел танковый полк (до 50 исправных танков), артиллерийский полк (30 буксируемых и пять самоходных гаубиц), зенитный полк, два учебных авиационных полка, мусульманский истребительный полк, два полка и батальон национальной гвардии, 11 бригад народного ополчения, батальон и несколько рот специального назначения, полк пограничной и таможенной службы, отряд полиции особого назначения и иные разномастные формирования, подконтрольные полевым командирам.
Подсчитывая силы и средства, имеющиеся у чеченцев к тому времени, следовало принять во внимание, что по республике было рассеяно свыше 60 тысяч автоматов Калашникова. Мобилизационные возможности Чечни в целом составляли около 100 тысяч человек, но реальными бойцами можно было считать тысяч 30–35.
Что противопоставила этому Российская Федерация?
Достаточными считались те силы и средства, которые в соответствии с планом должны были начать движение в Чечню с трех направлений по пяти маршрутам.
На Моздокском направлении — группировка № 1 под командованием первого заместителя командующего войсками СКВО генерал-лейтенанта В.М. Чилиндина включала: от СКВО — сводный отряд 131-й отдельной мотострелковой бригады, 481-й зенитно-ракетный полк 19-й мотострелковой дивизии, инженерно-саперный батальон 170-й инженерно-саперной бригады, сводный отряд 22-й отдельной бригады специального назначения; от ВДВ — сводный парашютно-десантный полк 106-й воздушно-десантной дивизии, сводный парашютно-десантный батальон 56-й отдельной воздушно-десантной бригады; от внутренних войск — 59-й, 81-й, 451-й полки оперативного назначения, 193-й отдельный батальон оперативного назначения. Всего на Моздокском направлении насчитывалось: личного состава — 6567 человек, 41 танк, 99 БТРов, 132 БМП (БМД), орудий и минометов — 54.
На Владикавказском направлении — группировка № 2 под командованием заместителя командующего воздушно-десантными войсками генерал-лейтенанта А.А. Чиндарова включала: от СКВО — сводный отряд 19-й мотострелковой дивизии, зенитно-ракетный дивизион 933-го отдельного зенитно-ракетного полка 42-го армейского корпуса; от ВДВ — сводный парашютно-десантный полк 76-й воздушно-десантной дивизии, сводный парашютно-десантный полк 21-й отдельной воздушно-десантной бригады; от ВВ — 46-й, 47-й полки оперативного назначения и 7-й отряд специального назначения. Всего на этом направлении насчитывалось: личного состава — 3915 человек, 14 вертолетов, 34 танка, 67 БТРов, 98 БМП (БМД), орудий и минометов — 62.