Тяжёлый ледяной блюз
Шрифт:
Почти у каждого меха в её роте и в целом батальоне была своя долгая история, и многие из них Элайза уже знала; новым был только полученный в этом году с завода «уосп» Джессики Крофорд. Спасибо и на том: Народная добровольческая бригада в ВСМ стояла в самом хвосте очереди на получение техники. Может, и не стоит хамить парню из «Маджести Металз», устраиваясь поудобнее в кресле, подумала она. Вдруг от щедрот компании нам что-то перепадёт — если успешно отобьём их шахты, прогоним пиратов раньше, чем они там всё разнесут.
Взревела сирена. «Предстартовая готовность — все по местам!» Элайза прикрыла глаза. В десятках метров под ней и её каютой маршевый
дропшип «Вонючка» на пути к Балавату
Магистрат Канопуса
— Какого хрена ты это начал? — спросил Оливейру капитан Мэтсон, когда они остались наедине.
Мэтсон был коротко стриженый молодой мужик лет около тридцати — на пару-тройку лет старше самого Оливейры; от отца — тоже мехвоина-наёмника — он унаследовал свой «мародёр», а отряд сколотил уже сам, пять лет тому назад. Оливейра ходил у него в лейтенантах четвёртый год, помогал держать в кулаке и немногих ветеранов, и ретивый молодняк, впрочем, уже доросший за эти годы до ветеранского уровня, и Мэтсон не ждал от него выходки вроде сегодняшней.
— Не хочу становиться пиратом, — честно ответил Дарий.
— Не становись, — Мэтсон пожал плечами.
— То, что мы делаем, называется пиратством. Если Ком-Стар узнает…
— Наш хайринг-бан истечёт в ноябре восемнадцатого, но сидеть до того времени на Эротитусе и вообще где угодно на одном месте мы не обязаны. Периферия большая, а мы маленькие, Ком-Стар за нами не смотрит. На Балавате его вообще нет. А после — уйдём на фронтир, перекантуемся там. Главное — уйти с добычей, мы ж это с тобой обговаривали. Через кого её сбыть, ты знаешь лучше меня.
— Знаю. Но я и тогда…
— Дарий, не ссы. Если ты в самом деле боишься канопианских военных, то их доклад хрена с два дойдёт до Бюро по надзору. Ком-Стар хер ложил на Магистрат, ему лень читать их корреспонденцию.
— Дело не в Ком-Старе, а в принципе.
— Принципиальный ты наш… а мелочь по карманам тырить тебе в детстве принципы не мешали? и наркотой барыжить, когда подрос?
На челюсти Оливейры вздулись желваки.
Дорогу наверх он проложил себе сам — с нижних палуб Нассау-Хайтс, полумиллионотонного орбитального хабитата, нарезающего круги над Артру, малопригодной для жизни шахтёрской планетой Ауриганской Коалиции. Работа на шахтах там шла вахтовым методом, а жить люди возвращались в орбитальные поселения. Отец Оливейры был докером — впахивал на разгрузке-погрузке грузовых судов по двенадцать часов в сутки, чтобы хоть как-то свести концы с концами, и выбор у Дария был невелик: повторить его жизненный путь без надежды на лучшее или же любым способом набрать бабла, чтобы не просто свалить со станции, но и выучиться чему-то полезному в этой жизни. Закладывался максимум на технаря или водителя индастриалмеха, но как раз с этой учёбы попал в наёмники и обучился военному делу. По совести говоря, мехвоином он остался хреновым. Зато хорошо умел бить морды, выколачивать бабло и сбывать трофеи, а также обламывать чересчур ретивых засранцев, думающих, что фамильный бэттлмех в комплекте с благородным происхождением или без такового
— Ну, что ты мне хочешь сказать? Что не у каждого был папаша, способный оставить в наследство бэттлмех? Что у тебя не было другого выхода? Так выхода у нас и сейчас другого нет! — зло бросил Мэтсон. — Хули ты целку из себя строишь?
— Выход у нас был, — глядя ему в глаза, сказал Оливейра. — Перекантоваться на фронтире. Он, как мы знаем, большой. И тамошним по хрену на комстаровский хайринг-бан, если нет ни Ком-Стара…
— …ни комстаровского бабла, — оборвал его капитан. — Ни производства, которое обеспечит нас запчастями, боеприпасами и нормальным ремонтом. На нищебродах далеко не уедешь: первая же серьёзная заваруха будет для нас последней. Если мы не найдём бабла, чтобы купить запчасти, боеприпасы и ремонт или не пойдём грабить тех, у кого это есть. То бишь, займёмся пиратством.
Дарий отвёл глаза. Они говорили уже об этом, когда решали — принимать предложение Уортингтона или не принимать. Возразить было нечего.
— Нам могло повезти не ввязаться в серьёзную заваруху, — сказал, тем не менее, он.
— Нам могло повезти на Пилпале. Или до этого в рейде на Бромхед. А теперь мне нужны гарантии, которые даст только бабло.
— Сейчас дело идёт к тому, что вместо бабла мы получим пизды от Магистрата.
— Посмотрим.
— Капитан… — негромко сказал Оливейра. — Мы можем повернуть. Беннигсен ссыкло, а большинство его ребят скорее будут работать с нами, чем с Уортингтоном. Их, как и нас, держат семьи в его логове.
— Ты сам всё сказал. — У Мэтсона были жена и маленький сын, у Рамоны Сантос — дочь-подросток, трое из шести оставшихся мехвоинов тоже были семейными, да и не только они.
— Уортингтон ничего не узнает, пока не станет поздно.
— Ты в это веришь?
<- Я на это рассчитываю.
— А я — нет. Дарий… — сказал капитан после короткой паузы. — Мы дважды уже рисковали и обломались. И этим я рисковать не буду. Если мы сейчас успешно ограбим Балават, то все останемся в выигрыше, и мы, и Уортингтон. Тогда мы уже сможем уйти.
— Если он нас отпустит.
— Заставим. Если придётся.
— Так почему не заставить сейчас?
— Если мы повернём, то вернёмся на пять-семь дней раньше самого раннего срока. Подлётное время до планеты там целых два дня — достаточно, чтобы подготовиться к встрече. И он подготовится. Ты всё ещё уверен, что сможешь силой отбить заложников?
— Я понял. — Оливейра тяжело и медленно выдохнул.
— Прорвёмся, — ободряюще хмыкнул Мэтсон. — Постараемся.
= III =
система Балавата
Магистрат Канопуса
18 августа 3017 года
Сначала в пространстве возникло тепловое пятно. Неправильно-продолговатой формы, чуть больше полукилометра длиной, оно разгоралось, довольно грубо очерчивая контуры выходящего из гиперпространства звездолёта. Потом во все стороны плеснуло светом — неярким, быстро рассеивающимся в космической пустоте, совсем не заметным даже на фоне тусклого солнышка этой системы. В невидимых глазу частотах радиодиапазона полыхнуло сильнее. И через четыреста восемьдесят девять секунд, когда электромагнитные волны достигли зенитной прыжковой точки системы, их уловили антенны висящей там «Истерии», военного межпланетного корабля типа «Леопард».