Тяжелый танк «ПАНТЕРА» [Первая полная энциклопедия]

Коломиец Максим Викторович

«Пантера» с башенным номером 632 52-го танкового батальона выдвигается на боевые позиции, июль 1943 года. На корме установлены дополнительные ящики для инструмента (БА).

Подготовка экипажей велась в учебном центре в городе Графенвер (Бавария). Сначала для обучения танкистов использовались танки Pz.IV, затем были получены новые «пантеры», вместе с которыми прибыли и инженеры-инструкторы фирмы MAN. Ефрейтор Вернер Кригель вспоминает об этом: «В марте 1943 года меня направили в 1-ю роту 51-го танкового батальона.

Здесь я был направлен в школу механиков-водителей, обучение в которой длилось восемь недель. Я помню, как на построении роты нас проинструктировали о соблюдении строгой секретности и нераспространении на публике, о том, на какие танки нас готовят. Запрещалось частное фотографирование рядом с „пантерами“, во время обучения не разрешалось делать письменные записи — мы должны были всё держать в памяти. Иногда доходило до смешного, особенно когда инструкторы что-то забывали и не могли нигде посмотреть — они тоже не имели никаких записей. Тем не менее я всегда считал свою подготовку по танку „Пантера“ очень хорошей. Мы, молодые необстрелянные солдаты, очень гордились тем, что новые танки доверили именно нам, а не старым, опытным танкистам…

Все „пантеры“ были оборудованы приспособлениями для подводного вождения. Для этого на корме танка устанавливался шнорхель, а все люки были снабжены специальными резиновыми уплотнениями. Но несмотря на то, что нам показали, как подготовить оборудование для подводного вождения, мы никогда не использовали его на практике. Инструкторы говорили, что для этого нет времени, так как батальон вскоре отправится в Россию. Позже, на Курском выступе, мы выяснили, что оборудование для подводного хода приносит массу проблем, так как из-за него доступ к двигателю был очень сложным…

Много проблем было и с двигателем Maybach, причём выяснилось это ещё до начала боевых действий. У нас в роте было несколько пожаров двигателей из-за того, что топливо из карбюраторов попадало в выхлопные коллекторы. Здесь оно растекалось и часто вспыхивало. Иногда от этого загоралась электропроводка и уплотнительные сальники. Позднее эти проблемы были в общем решены. Тем не менее я никогда не забуду пламя, вырывающееся из выхлопных труб „пантер“. Во время боёв под Курском русские иногда использовали это пламя как цель для стрельбы ночью».

«Пантера» с башенным номером R 04 штаба 39-го танкового полка. Июль 1943 года. Эмблема в виде головы пантеры отсутствует (ЯМ).

1 марта 1943 года в баварском городе Эрланген создаются ещё одни учебные курсы для подготовки экипажей «пантер». По решению Гитлера, принятому после обсуждения данного вопроса с генералом-инспектором Гудерианом, на курсах должны были проходить подготовку механики-водители «пантер», а подготовку и слаживание экипажей планировалось вести во время перевооружения батальонов на новые танки. Причём перевооружение велось во Франции, в нескольких специально выделенных для этого пунктах. В докладе генерала-инспектора танковых войск от 20 августа 1943 года по этому вопросу есть такая запись: «Вооружение соединений в будущем должно проводиться во Франции и в первое время осуществляться для „тигров“ — в 509-м батальоне тяжёлых танков, для „пантер“ — 1-й батальон 3-го танкового полка…

Немедленно произвести рекогносцировку во Франции с целью установления мест, где в будущем должно осуществляться постоянное укомплектование „пантерами“ и „тиграми“.

Прошу рейхсминистра Шпеера о скорейшем строительстве ремонтных мастерских с требуемыми для этого сооружениями, вблизи мест формирования „тигров“ и „пантер“».

В начале сентября 1943 года в докладе Гудериана Гитлеру сказано, что «начата подготовка к строительству мастерских для „пантер“ и „тигров“ в Мейи ле Кан».

С 5 марта 1943 года на курсах в Эрлангене начали обучение механики-водители двух рот 1-го батальона 1-го танкового полка. Позже к переучиванию на новые танки приступили: 2-й

батальон 201-го танкового полка (в августе 1943 года переименован во 2-й батальон 23-го полка) — с середины апреля, по одному батальону из состава 1-го и 2-го танковых полков СС — с 1 мая; 1-й батальон 31-го полка, 1-й батальон 11-го и 3-й батальон 4-го танковых полков — с 5 мая (3-й батальон 4-го полка переименован в 1-й батальон того же полка 19 октября 1943 года).

Таким образом, к июню 1943 года на «пантерах» обучался личный состав восьми танковых батальонов, а для вооружения всех этих частей требовалось 768 танков. Напомним, что к началу июня 1943 года немецкая промышленность сумела изготовить лишь 368 «пантер» (в два раза меньше), качество которых к тому же оставляло желать лучшего. В результате этого отправка батальонов «пантер» в действующую армию сильно затянулась, и части убывали на передовую лишь по мере поступления от промышленности готовых танков.

«Пантера»№ 121 1-й роты 51-го батальона на просёлочной дороге в районе Черкасского. Июль 1943 года. На башне рядом с номером различима чёрная голова пантеры с разинутой пастью. На корме машины установлены дополнительные ящики для инструмента (БА).

Первыми убыли на фронт 51-й и 52-й батальоны, сведённые в 39-й танковый полк, который насчитывал 200 «пантер» (по 96 в батальонах и 8 в штабе полка, из них три командирских). В июне 1943 года несколькими эшелонами полк убыл в Белгород.

Большая нехватка «пантер» не позволяла немецкому командованию укомплектовать батальоны этих танков по полному штату. В результате в июне 1943 года принимается решение, по которому число танков в батальонах можно сокращать. По первому варианту количество «пантер» составляло не 96, а 76 машин — теперь в каждой роте было три взвода вместо четырёх, что дало «экономию» в 20 танков. Второй вариант, помимо сокращения количества машин в ротах, предусматривал исключение «пантер» из состава разведывательного взвода штаба батальона (5 танков), в результате чего батальон насчитывал 71 «пантеру». В результате из восьми батальонов «пантер», убывших на фронт до конца 1943 года, по полному штату (96 машин) были укомплектованы четыре, один имел 76 танков и два — по 71.

Летом 1944 года в связи с большими потерями танков в ходе наступления войск Красной Армии в Белоруссии (операция «Багратион»), по личному распоряжению Гитлера, штаб сухопутных войск начал формирование танковых бригад, предназначенных для использования на фронтах.

Следует сказать, что в отличие от Красной Армии танковые бригады, существовавшие в вермахте, как правило, являлись временными соединениями, создававшимися для выполнения определённых боевых задач (это бывало довольно редко, примером может служить 10-я танковая бригада, участвовавшая в операции «Цитадель»). Кроме того, бригады использовались для подготовки экипажей и слаживания танковых подразделений. Таким образом, решение о создании танковых бригад летом 1944 года можно считать мерой, направленной на усиление понёсших огромные потери панцерваффе новыми подразделениями.

Танки 10-й танковой бригады после боя. Район хутора Гремучий, июль 1943 года. На фото видна «Пантера» № 432 и Pz.III Ausf.L из состава танкового полка дивизии «Гроссдойчланд» (ЯМ).

По штату, утверждённому 6 июля 1944 года, бригада состояла из штаба (3 «пантеры» и 3 зенитных танка Flakpz.IV), трёх рот «пантер» и роты истребителей танков Pz.IV/70 по 11 машин в каждой роте. Таким образом, в бригаде имелось 36 «пантер», 11 истребителей танков и 3 зенитных танка. Как видно, бригада по своему составу являлась скорее танковым батальоном, да и то весьма сокращённого состава.