Тяжесть буднего дня
Шрифт:
— Я заначку с собой прихватил, — признался Рок, — как чувствовал.
— Это хорошо, — Шед покосился на друга, — Рок, ты это… извини, что так вышло.
— Ты о чём? — растерялся Рок.
— Я втянул тебя во всё это, и ты чуть не погиб и опять пострадал.
— Знаешь, — хмыкнул Рок, — совсем недавно я винил себя в том, что ты пострадал из-за меня. Это же я сунулся в эту пещеру с провалившимся полом. Мы вполне могли пройти мимо. Но после твоих слов я сделал один вывод.
— Какой?
— Плюнь и забудь. — Решительно ответил Рок. — Жизнь-то продолжается. Чего тебе ещё надо для счастья?
Шед
— Я бы съел кусочек жареной кабанятины, потом жаркое с грибами в сметане… и чтоб меня кормила моя обалденно красивая и умная девушка. И это всё происходило в комнате, увешанной трофеями из великих битв, в которых я принимал участие и побеждал. И да, ещё ты мне в благодарность за спасение мира делаешь домашку по экономике.
Шед мечтательно закатил глаза под тихий смех друга.
— Вижу, всё в порядке, — появился целитель, с трудом волочивший за собой тяжёлые сумки.
— В целом да, — всё ещё посмеиваясь ответил ему Рок и перевёл взгляд на Шеда, — сделаю я тебе домашку. Но взамен, когда мы вернёмся в Скайлайд, научишь меня владеть мечом.
— Ты серьёзно? — округлил глаза Шед, — или это у меня галлюцинации от удара?
— Хотя это получается не совсем правильный подход, — задумчиво продолжил Рок, — тогда так — я объясню тебе, как делать домашку, и ты будешь делать её сам, под моим контролем. Мечом-то владеть ты тоже меня будешь учить, а не вместо меня им владеть.
Донельзя расстроившийся после этих слов Шед помог целителю разложить их вещи. Постелив плащ и походное одеяло, Син заставил Рока улечься и осторожно отставил его руку в сторону, поместив перед ней фонарик — хоть звёздочки и ярко освещали потолок, пол пещеры оставался сумеречен. Шед, чтобы не мешать, благоразумно сел чуть в стороне, но так, чтобы ему было видно. Рок спокойно ждал. Всё приготовив, Син ещё раз промыл и продезинфицировал рану и нанёс первые стежки.
— Шед, не молчите, — не отрываясь от работы сказал Син, — если вы будете разговаривать, это отвлечёт Рока от болезненных ощущений и ему будет проще. Рок, ты бы хоть ругался что ли. Я же знаю, что больно, чего ты молча терпишь?
— Не так уж и больно, — равнодушно ответил Рок, — когда волки подрали, было больнее. Хотя, я тогда был почти без сознания.
Син не ответил, продолжая свою работу. Одной рукой он прижимал края раны, и его пальцы слабо светились.
— Рок, ты спрашивал, откуда я узнал о том, как действует сила целителей. Род де Мегалос когда-то нанимал мага-целителя. Я был ещё маленький, и мало с ним общался, но видел, как он использовал силу.
— В каком смысле? — насторожился Рок.
Шед промолчал, потом поднял голову, вглядываясь в темноту.
— Несколько лет назад мой род был не только известен, но и богат. Тогда мы могли позволить себе собственного целителя. Но, после некоторых событий, влияние рода сильно пошатнулось. А финансово так вообще мы едва пришли в себя. Это довольно известная и кровавая история. Говорят, зарево пожара было видно за полдня пути, и светло было, как днём.
— Подожди-ка, — нахмурился Рок, — ты говоришь не о Антайской белой ночи?
— О ней самой, — голос Шеда внезапно ожесточился, — замок Антай был самым северным замком Рода де Мегалос. Замок был не очень большой, да и не замок это, а одно название — совершенно
Вспоминая родные места, Шед расслабился и чуть улыбнулся. Чувствовалось, что это были дорогие воспоминания из детства.
— Будто бы у скалы раньше располагалась деревенька. Там жили парень и девушка, которые любили по утрам гулять в лесу на земляничных полянах. Земляники в окрестных лесах, кстати, и вправду навалом. Антайская земляника считается лучшим средством от тоски и уныния, особенно, связанных с любовными переживаниями. Говорят, что тот, кто ел эти ягоды, становился бодрее и веселее прямо на глазах. Не знаю, я этими ягодами всё детство объедался. Вкусные, это да, но по поводу остального не знаю.
— Может это из-за них Шед такой активный? — Рок скосил глаза на Сина.
— Может быть, — сосредоточенно пробормотал Син, — в землянике целая куча полезных веществ, да к тому же приятный вкус и душистый запах положительно воздействуют на настроение. У неё много лекарственных применений. У меня где-то сушёная была, в сборе.
— Так вот, — продолжил Шед, — вроде бы, однажды гуляя, эти парень с девушкой увидели, что к их деревне приближаются солдаты Бел-гардской империи с мечами и луками наизготовку. Их заметили, и юноша вступил в бой, дав девушке возможность добежать до деревни и предупредить жителей. В легенде говорилось, что юноша был без оружия и голыми руками уложил первого воина, забрав его меч. Девушка же была около деревни, когда её догнала стрела и пробила ногу. Она все равно дошла до деревни и погибла от потери крови. Жители бежали и были спасены благодаря их жертве, а соединив их имена люди получили название — Антай. Теперь около Антайской скалы находится не деревня, а полноценный большой город — Мирск. Никто уже не помнит настоящие имена героев, но название скалы осталось. И теперь к этой истории прибавилась новая — Антайская белая ночь.
Последнюю фразу Шед произнёс с горечью и продолжил не сразу.
— В семье де Мегалос тогда было пятеро детей. Мне было одиннадцать, когда в городе впервые начались волнения, и ватага наёмников ворвалась в мой дом. В замке за главного был мой старший брат. Родители уехали в столицу, и он должен был организовать оборону. Он отправил меня, моих сестёр и младшего брата в трапезную, где также собрались служанки и дети из замка. Сам брат остался у входа, со слугами и охраной…
Шед отсутствующе вглядывался в темноту — воспоминания палящим вихрем начали проноситься у него перед глазами…
Из трапезной было хорошо видно янтарное зарево пожара — горел город. Были слышны приглушённые расстоянием крики — настолько громкие, что и расстояние не было способно заглушить их до конца, а может, они раздавались гораздо ближе, обманывая слух. Чёрный дым поднимался в небо, чуть клонясь к северу. Едва слышно, на грани слуха, был слышен стальной звон. Но Шед не поручился бы, что ему это не кажется — в трапезной собралось двадцать восемь женщин и детей до четырнадцати. Все они перешёптывались, причитали, плакали, проклинали нападавших и молили о спасении.