Тяжесть венца
Шрифт:
– Да пребудет с вами благословение Божие, милорд Бэкингем.
Казалось, звук ее голоса вывел Генри Стаффорда из оцепенения. Он улыбнулся, сверкнув зубами.
– Фея из Ридсдейла! Вы, однако, умеете поражать, леди Анна.
Анна была довольна произведенным эффектом. В улыбке герцога сквозило восхищение, а это ей и требовалось. Ей нужно было хоть на мгновение поколебать в его душе то значение, какое он придавал ее супругу. А ведь она помнила, что еще в Нейуорте Генри Стаффорд не скрывал своего отношения к герцогу Глостеру.
– Сэр Уильям Херберт, – обратилась она к юноше, – я благодарю
Уильям в первый миг опешил, затем бросил на герцога Бэкингема недружелюбный взгляд. Анне было жаль его, но она хотела говорить со Стаффордом без свидетелей. К тому же Уильяму и в самом деле требовался отдых.
Когда он покинул комнату, Генри Стаффорд опустился перед Анной на колено и поцеловал ее руку, глядя на нее снизу вверх своими удивительными голубыми глазами, особенно яркими в сочетании с темными ресницами и угольно-черными, круто изогнутыми бровями.
– Как часто я мечтал об этой встрече! Воистину непостижимы пути Господни. Когда ваш посыльный сказал мне… Это было как чудо. Я несколько раз переспрашивал его…
Он нежно прижал ее руку к своей щеке, пересеченной двумя белесыми рубцами от подбородка до виска.
– Помните эти шрамы? Вы спасли мне жизнь, прекрасная и отважная охотница. Я ваш должник. Безымянная Лощина… Оборотень в волчьем обличье. Как давно это было, как много изменилось с тех пор!..
У него был чарующий негромкий голос, и он действительно был поразительно красив – тонкий нос, твердо очерченные губы, длинные черные волосы, небрежно падающие на высокое смуглое чело. Даже шрамы не портили его. И когда он вновь коснулся обжигающими губами ее запястья, у Анны по телу прошла дрожь и сильно застучало сердце. Перед ней вдруг приоткрылась бездна, в которую ей страстно захотелось броситься. Она едва нашла в себе силы отвести глаза. Нет, она должна держать себя в руках. Когда-то этот человек стал причиной ссоры меж нею и Филипом, теперь же он – самый преданный сторонник ее супруга, и еще неизвестно, что он скажет, когда узнает, что она пошла против воли герцога Глостера и самовольно прибыла в Лондон.
Анна резко отняла руку. Вскинула голову.
– Вы правы, милорд Стаффорд. С тех пор многое изменилось. Я покинула Нейуорт, я овдовела, однако позднее вновь вышла замуж – за герцога Глостера. Посыльный же, которого вы только что упомянули, не просто слуга. Это сэр Уильям из рода уэльских Хербертов, и он имеет все права на графство Пемброк. Это вся свита, с какой я прибыла в Лондон.
Когда до Бэкингема дошел смысл сказанного, он поднялся и взглянул на нее с недоумением.
– Вы прибыли в Лондон лишь с этим юношей? Как это понимать? Вы, герцогиня Глостер, супруга лорда-протектора? Вас ожидают здесь со дня на день, герцог велел приготовить для вас роскошные апартаменты в Кросби-Холле…
Он видел, что Анна удивлена тем, что услышала, и тогда тоже умолк. С каким-то новым любопытством Бэкингем оглядел ее с головы до ног, окинул взглядом комнату, где она остановилась.
– Что это все означает, миледи? Как случилось, что вы оказались в Лондоне без свиты, без дам, без придворных, с одним только этим юношей? – Лицо Бэкингема приняло отчужденное
– Нет, разумеется. Но он мой друг, и мы вместе с ним бежали из замка Понтефракт.
– Что?!
Бэкингем, казалось, не поверил своим ушам.
Анна вдруг почувствовала себя неуютно. То, что она совершила, было необычно, более того – неслыханно. Это грозило скандалом. Она выглядела неразумной строптивой особой, которую супруг может подвергнуть любому наказанию, вплоть до повторного заточения. Анна постаралась взять себя в руки, чтобы не выказать своего замешательства перед изумленным герцогом. Опустившись в кресло, она величественным жестом указала Бэкингему на место напротив себя.
– Садитесь, милорд. Мне известно, что вы сейчас ближайший поверенный моего супруга. Но неужели он ни единым словом не упомянул в вашем присутствии о моем исчезновении из замка Понтефракт, где он держал меня с тех самых пор, как стало известно о смерти Эдуарда IV?
Бэкингем слегка пожал плечами.
– Я уже сообщил вам то, что знаю. Герцог ждет вас. Правда, теперь я припоминаю, что, когда в Лондон прибыл рыцарь Брэкенбери, Ричард надолго уединился с ним, а затем на совете был настолько рассеян, что мне пришлось дважды обращаться к нему, прежде чем он откликнулся.
Он сделал паузу.
– Вы сказали, что бежали из Понтефракта?
Анна отвела взгляд. Знает ли Генри Стаффорд, что именно там находился преподобный Стиллингтон, знает ли, как далеко ведут честолюбивые планы Ричарда Глостера?
За окном раздался протяжный унылый звук – с башен Тауэра подали сигнал гасить на ночь огни. Анна притворила ставни, чтобы не привлекать внимания ночной стражи, и помедлила у окна. Когда же внезапно оглянулась через плечо, то заметила настороженность во взгляде Бэкингема. Теперь он смотрел на нее не как на очаровательную даму, а как на мужчину, на возможного соперника. Герцог Бэкингем предан ее мужу… Но известны ли ему тайные намерения протектора?
– Когда назначена коронация? – как можно беспечней спросила Анна.
Бэкингем замялся.
– Это еще не ясно. Ваш супруг еще не принял решения…
На лице Анны появилось выражение холодного разочарования.
– Что ж, – бесцветно проговорила она. – Значит, вам известно, что юного Эдуарда V могут и вовсе лишить трона?
Опять все тот же настороженный, пожалуй, даже враждебный взгляд.
– Вы весьма осведомлены, миледи.
– Не слишком. Я знаю только кое-что о сомнительных показаниях одного старого священника по поводу брачных обязательств короля Эдуарда IV и некоей леди Батлер.
– Не столь уж и сомнительных, если достойный прелат поклянется на Библии перед парламентом.
– А вы сами-то верите, что этого достаточно, чтобы назвать законную королеву блудницей, а детей, которых сам король Эдуард считал своими наследниками, объявить бастардами и удалить в глушь?
Бэкингем надменно вскинул голову.
– Достаточно, если с этим согласится парламент.
Анна улыбнулась.
– А парламент согласится, если в нем окажется достаточно сторонников герцога Глостера, пользующихся уважением и авторитетом. А ведь вы сейчас самый популярный из них, не так ли? И, разумеется, поддержите моего супруга.