Тяжкие преступления
Шрифт:
Прямо над деревянным стулом, на котором, должно быть, умер Кенни Ли, висела лампочка без абажура, заливая его тускло-желтым светом.
Уиллоус опустился на корточки. На аккумуляторе была наклейка торговой фирмы «Сиарс». Прикрепленный к нему гарантийный талон указывал, что аккумулятор был куплен в декабре. Электрические провода оказались обыкновенными перемычками. Автомагнитола с парой дешевых колонок стояла на небольшом деревянном ящике прямо за стулом. От магнитолы к аккумулятору тянулись тоненькие проводки, но присоединены не были.
В желтом свете лампы лужицы засохшей на полу
На медных клеммах перемычек также были обнаружены следы крови и какие-то кусочки вроде человеческой кожи.
— Нам понадобится фотограф, — сказал Уиллоус. — Желательно Даттон. Нужны осветительные приборы, медэксперты и люди, чтобы оцепить и прочесать округу.
Паркер направилась к двери.
— И принеси мне фонарик, пожалуйста, — попросил Уиллоус.
В дальнем углу склада валялась одежда. В день похищения на Кенни Ли был темно-синий плащ, черные туфли, новый серый костюм с биркой фирмы «Вудворд», белая рубашка с короткими рукавами, темно-синие носки и голубые трусы. Ничего не исчезло. Полицейский в форме держал фонарик, пока Уиллоус аккуратно брал, помечал и заворачивал каждый предмет в отдельный бумажный пакет для последующей отправки в лабораторию. Он рассмотрел всю одежду Ли очень внимательно, чтобы не пропустить никаких вещественных доказательств. На плаще было несколько длинных черных волос, он поместил их в конвертик, чтобы не потерять во время перевозки. Услышав за спиной шаги, Уиллоус обернулся и увидел спешащего к ним Бредли.
— Что у вас тут?
— Пока рано еще об этом говорить, инспектор.
Бредли бросил быстрый взгляд на нестриженого полицейского. Тот прокашлялся и сказал:
— Мне надо возвращаться в участок. Вам оставить фонарь?
— Да, спасибо, — ответил Уиллоус, беря фонарь. Полицейский бодрым шагом пошел к двери, где посторонился, пропуская Паркер, Даттона и команду медицинских экспертов.
— Терпеть не могу, когда приходят все скопом, — сказал Бредли, сунул в рот сигару и выудил из кармана спичку. Уиллоус взглянул на него. На его лице было написано: «Не мусори на месте преступления». Бредли нахмурился и убрал спичку.
— Как там Ферли? — спросил Уиллоус.
— Если бы он был лошадью, я бы на него не поставил, — ответил инспектор и потер руки в кожаных перчатках. — Почему бы преступнику не привязать Ли к стулу в номере отеля «Хилтон»? Господи, как же здесь холодно!
Паркер помогла установить освещение. Даттон отснял три пленки. Засохшую кровь соскребли с пола и пересыпали в пергаментные конверты для вещественных доказательств. Кусочки кожи с клемм проводов аккумулятора поместили в отдельный пакет. Криминалист Джулиан Уолш снял отпечатки пальцев со всех предметов.
Уиллоус нашел в углу под куском брезента пластмассовое ведро, которое служило Кенни Ли уборной.
— Хочешь, чтобы я и с этого снял отпечатки? — спросил Уолш. — Ты сам смог бы дотронуться до этого без перчаток?
— И в перчатках не смог бы, — ответил его напарник.
— Скажи спасибо, что сейчас не лето, Джулиан, — заметила Паркер.
— С десяток килограммов замороженного дерьма! Кому? Отличный подарочек ко дню рождения.
Уиллоус соединил провода-перемычки. Раздался
Джулиан, с кистью и порошком в руках склонившийся над ведром, расхохотался.
— Выруби их, Джек, а то я с перепугу чуть туда не нырнул!
Уиллоус подсоединил провода автомагнитолы к аккумулятору. Из приемника полилась старая песенка Хэнка Сноу, кто-то из полицейских сказал:
— Музыка для лошадей. Отлично поднимает им настроение.
Приемник был настроен на музыку кантри, канал тысяча четыреста двадцать ФМ.
Автомагнитола с черной передней панелью была в металлическом каркасе, поэтому, чтобы обнаружить отпечатки пальцев на кнопках, использовали белый порошок, а на других частях — черный. Отпечатков не было. Уиллоус поднял магнитолу и перевернул. Около крепежного винта он увидел обломанный кусочек коричневой пластмассы.
— Ну, что у тебя? — спросила Паркер, опускаясь рядом на колени.
— Вот это, — Уиллоус показал ей кусочек пластмассы, — не наводит тебя на мысль, что магнитолу выдрали из панели какой-то машины?
— А какой фирмы магнитола? — спросила Паркер.
— «Кенвуд».
Паркер прикинула, за сколько месяцев им удастся просмотреть дела по автомобильным кражам, чтобы найти владельца этой автомагнитолы. И что им даст эта информация? В среднем по городу регистрировалось около пятидесяти краж ежедневно. Автомагнитолы снимали не с каждой. Скажем, их похищалось штук тридцать в день. Таким образом, получается около девяти сотен в месяц. Сколько из них именно этой фирмы?
Уиллоус обмотал провода вокруг магнитолы и сунул ее в большой бумажный пакет.
Уолш, защелкнув замки своего алюминиевого чемоданчика, взглянул на Уиллоуса и пожал плечами.
— Ничего не нашли. Одно из двух: или преступник работал в перчатках, или у него нет пальцев.
— Спасибо, Джулиан.
— К сожалению, не за что. Что слышно о Спирсе?
— Я знаю, что у него предположили инфаркт и он в реанимации.
— Сколько ему лет?
— Лет пятьдесят, чуть больше.
Уолш кивнул. Три недели назад он отпраздновал свой сорок девятый день рождения.
Мешок со всем собранным здесь содержимым поместили в большой полиэтиленовый пакет и запечатали. Эксперты судебной медицины все это внимательно рассмотрят. Может быть, что-то и выяснят.
Уиллоус стер с сиденья и спинки стула уолшевский порошок и сел. Паркер смотрела на него.
— Выключи софиты, — попросил он.
Паркер выдернула вилку. Теперь склад освещался только лампочкой, болтавшейся в полутора метрах над стулом. Уиллоус неподвижно сидел, пока из помещения выносили софиты. Оставшись вдвоем с Паркер, он сказал:
— Ты поезжай, в департаменте увидимся, хорошо?
— Да, конечно.
Закрывая за собой дверь, Паркер оглянулась.
Уиллоус, выпрямившись, сидел на стуле, руки его лежали на коленях. Она заметила облачко пара от его дыхания.
Он остался один, в помещении склада стало тихо, потом послышалось шуршание резины проезжающей мимо машины. Он еще больше выпрямился на стуле.
Что думал, что чувствовал Ли, когда сидел здесь, в этом холоде, обнаженный и беззащитный, в ожидании возвращения своего мучителя?