Тяжкие сомнения
Шрифт:
Сузан не стала задерживаться и направилась прямиком в гардеробную, быстро разделась и вошла в ванную. Вечерний туалет занял минут двадцать, после чего она прошла в спальню. Едва посмотрев на широкую кровать, Сузан поняла, что после всего случившегося не сможет спать в этой постели. Перед глазами немедленно всплыла картина: Катрин, залезающая под простыню…
— Я приму душ и побреюсь. Это быстро, — раздался за ее спиной голос Леонардо.
Он стоял в дверях спальни, задумчиво потирая выросшую за день щетину. Кроме черных трусов на
— Чего ты стесняешься? Я ведь в трусах, и потом ты столько раз видела меня голым, — насмешливо произнес он.
— Не только я, но и множество других женщин тоже, — бросила она.
— Погоди-ка, погоди-ка. — Леонардо схватил ее за руку и требовательно спросил: — Что на сей раз?
— Ничего. Просто я не буду спать в этой постели, — решительно заявила Сузан и добавила вызывающе: — Не желаю быть здесь, когда заявится твоя очередная пассия.
— Боже милостивый, что за чепуха!
— Может быть, и так, но для меня супружеское ложе представляется чем-то священным. Это не просто кровать, в которой к тому же до меня перебывало столько женщин, что ты даже не вспомнишь их лиц, не то что имен.
Ей наконец-то удалось пробить броню самодовольства Леонардо: лицо мужа побагровело, глаза налились кровью.
— Ты очень щепетильно относишься ко всему, что касается только тебя, — отчеканил Леонардо, но руку ее отпустил. — К твоему сведению, я могу назвать имена всех женщин, с которыми спал. Их было, к твоему сведению, не так уж и много.
— Вот это как раз меня не волнует, — промолвила Сузан, с болью и упреком глядя на Леонардо. — Одно дело знать о старых любовных связях своего мужа, другое — воочию лицезреть обнаженную женщину рядом с ним через месяц после свадьбы.
— Катрин и все остальные остались в далеком прошлом, — торжественно произнес, словно клялся, Леонардо. — Теперь это наше, как ты говоришь, супружеское ложе. Прими это как факт.
— От нее ты тоже требовал принять все как факт! — вспылила Сузан, сама не зная почему защищая чужую женщину. — А она ведь любила тебя. Я поняла это по ее глазам.
— Любила… — неопределенно пожал плечами Леонардо. — Что бы ты ни поняла по ее глазам, знай, для Катрин имели значение только деньги. Вот так!
— Получается, ты не веришь в любовь? — недоумевала Сузан.
— Это с моим-то отцом? — фыркнул он. — Да этот человек влюбляется в шуршание каждой юбки и каждый раз по глупости женится. Зов плоти, а не любовь — это ближе к истине.
Потрясенная до глубины души Сузан стояла не шевелясь. Ее муж сказал то, что думает: он не верит в любовь. Обретя дар речи, она спросила, глядя ему в глаза:
— Почему же ты женился на мне?
Теперь настала очередь удивляться Леонардо: брови его медленно поползли
— Я женился на тебе, потому что хотел, чтобы ты была рядом со мной. — Ласково потрепав ее по щеке, Леонардо пояснил: — Проведя с тобой всего один день, я понял, что нашел для себя идеальную жену. — Чувственные губы улыбались, в глазах сверкали веселые огоньки. — Верь мне.
Но убедить Сузан было не так-то просто. Все слова в этот вечер воспринимались ею с точностью до наоборот. Высвободившись из его объятий, она тихо спросила:
— Почему на мне, а не на Катрин?
— Право же, Сью, не будь такой наивной. Ведь она же певичка, — менторским тоном сказал Леонардо.
— Допустим. А я — деловая женщина. И что?
Ей казалось невероятным, что она полюбила не только порочного человека, но и к тому же высокомерного шовиниста.
— Посуди сама. Есть ли разница между тридцатилетней амбициозной и взбалмошной актрисой без роду и племени и чистой, умной девушкой из хорошей семьи? Первых мужчины делают любовницами, а на вторых женятся, — цинично признался он.
— Теперь понятно, — пробормотала Сузан, едва сдерживая слезы. Как она могла отдать свое сердце человеку, не верящему в любовь, более того, презрительно относящемуся к возвышенному чувству?
— Ничего тебе не понятно, — хрипло сказал Леонардо и, обняв жену, крепко прижал к своей груди. — Я женился, потому что отчаянно хотел тебя. Ни одна женщина не волновала меня так, как ты. К моему великому восторгу, я нашел в тебе неиссякаемое желание и необузданную фантазию в любовных играх. — Он легко коснулся губами ее шеи. — А сейчас пойдем в постель.
Упоминание о постели стало последней каплей, переполнившей чашу терпения Сузан.
— У тебя абсолютно извращенное самомнение и к тому же ты глухой как пень! — воскликнула она.
— Но почему?
— Я не буду спать с тобой в этой проклятой кровати! Понял? — истерично закричала она.
Как он только осмелился предложить ей лечь спать вместе, после того как признался, что верит не в любовь, а в первобытный зов плоти?!
— С меня достаточно! Сегодня спи где хочешь. А завтра я закажу новую кровать, — с усмешкой глядя на разъяренную жену, сказал Леонардо и ушел в ванную.
Сузан вошла в комнату, еще утром занятую под кабинет, и легла на диван. Измученная последними событиями, она мечтала забыться и уснуть, но тревожные мысли не позволяли сделать это. Клятвы в верности и вечной любви перед алтарем, восхитительный медовый месяц были сплошным обманом. Леонардо женился на ней не по любви, а из корыстных интересов.
Супружеская жизнь закончилась, не успев толком начаться, и, как ни прискорбно, ей следовало признать это. Ни разу в момент их близости Сузан не приходило в голову, что муж испытывает совсем другие чувства, далекие от тех, что называют прекрасным словом «любовь». Леонардо просто открыто дурачил ее…