Тысяча черепогрызов

Василенко Владимир Сергеевич

– А что такое харибды? – шепотом спросил я Джулию.

Да уж, скажете, тоже мне – нашел тему для разговора с девушкой! Но, в конце концов, она ведь не обычная девушка, а траппер. И к тому же дочка хозяина оружейной лавки…

– Ну, понимаешь, это такие штуки, основанные на эффекте антивзрыва.

– Это как?

– Ну, что такое взрыв, понимаешь?

– Это когда большой бабах, вонь, дым кругом? – натужно сострил я.

– Скажешь тоже! Такое может быть, и когда папаша переест гороховой похлебки, – фыркнула Джулия. – Ну, если совсем коротко… Взрыв сопровождается

мгновенным выделением большого количества энергии, так? А антивзрыв – это когда, наоборот, энергия мгновенно поглощается… Ну как бы засасывается в такую энергетическую воронку… Понятно?

– Угу, – буркнул я.

Но спустя некоторое время догнал Нортона.

– Грэг, а что такое харибды?

– Это замораживающие гранаты, сынок, – бросил он на ходу.

– А-а…

– О! Глядите-ка!

Коридор, по которому мы шли, начал постепенно расширяться, и вскоре мы оказались в довольно обширном зале вытянутой формы. Зал походил на желудок, каким его обычно изображают на схемах, – этакий бурдюк, в обе стороны от которого отходят кишки-коридоры.

Воздух здесь был чуть посвежее – наверху виднелось несколько небольших отверстий, наполовину затянутых мхом. Снаружи косыми лучами пробивался свет.

По периметру зала стояли какие-то не то тумбы, не то полуразвалившиеся статуи. Нортон содрал несколько длинных лохмотьев с одной из них, и под лучом фонаря что-то тускло блеснуло.

– Что это там? Хм…

Мы дружно принялись очищать статую от наростов.

– Ух ты! – не удержался я.

– Похоже на… золото? – недоверчиво проговорила Джулия.

– Угу, – буркнул Нортон. – Надо было вам потщательнее обследовать эти руины, Гай. Ты так не считаешь?

Траппер бормотал что-то нечленораздельное.

Мы ради интереса очистили еще несколько скульптур. Все изображали гуманоидов весьма воинственного вида в разных позах.

– Так-так… А это у нас что?

Грэг выудил из-под слоя мха какую-то длинную хреновину, потер ею об угловатый край статуи, счищая грязь. Раздался противный скрежет металла по металлу.

– Поищите-ка еще, ребята, – пробормотал Нортон, придирчиво осматривая очищенный край штуковины.

– А что это?

– Осторожнее! Она острая…

Мы нашли еще несколько таких. Узкие серповидные клинки без рукояток, но с какими-то креплениями. Нортон первым догадался, что их нужно прилаживать к предплечьям – так, чтобы лезвие шло вдоль руки от локтя к кулаку и дальше, выступая еще на добрых полметра. Помимо браслетов, за счет которых клинок удерживался на предплечье, имелась и идущая перпендикулярно лезвию короткая рукоять.

– Забавные штуки, – хмыкнула Джулия, отбрасывая клинок в сторону – он оказался слишком длинным для нее. – Жаль, толку от них маловато.

Я тоже, чуток повозившись, оставил древнее оружие в покое. Гай даже и пробовать его не стал. А вот Нортон скрупулезно осмотрел все найденные экземпляры и, выбрав подходящий, долго подгонял крепления по руке.

– Лучше, чем ничего, – буркнул он, взмахнув вооруженной клинком рукой.

– Смотри не пырни кого-нибудь ненароком, – проворчал Гай.

– Если

я кого и пырну, – нехорошо усмехнулся наемник, – то, поверь, сделаю это нарочно.

Следующие полчаса, пока мы скитались по бесконечным ходам этого огромного муравейника, нам еще дважды попадались подобные залы со статуями. Назначение их было не совсем понятно – то ли музейные залы, то ли места захоронений. Хотя ничего похожего на гробы или саркофаги видно не было. А может, они и были где-то под слоями мха и вьюнов. Просто нам по понятным причинам было не до археологических изысканий. Единственное, чего хотелось лично мне, – это наконец выбраться из этих чертовых катакомб. Ну и еще, наверное, поесть. И отдохнуть. И чтобы Джулия… Ну ладно, ладно. В первую очередь – выбраться отсюда.

В который раз убедился, что человеческая психика – забавная штука. Учитывая, что где-то неподалеку шастает едва ли не самый ужасный хищник из известных человечеству, а мы абсолютно безоружны, если не считать той острой штуки у Нортона, то нам полагалось пробираться по коридорам, затаив дыхание и вздрагивая от каждого шороха. Но человек не может бояться вечно. Чем больше времени проходило с того момента, как мы двинули в глубь катакомб, тем реже мы вообще вспоминали о черепогрызе. Мои мысли, к примеру, уже давно полностью переключились на Джулию.

И действительно, какой смысл трястись от страха перед встречей с чудовищем, если изменить что-то все равно не в наших силах? Никогда не был фаталистом, но тут, видно, проникся общим настроением. Уж не знаю, как бы я себя вел, если бы впереди не маячила широченная спина Нортона, уверенно шагающего во главе нашего крохотного отряда, если бы не Джулия, рядом с которой так хотелось выглядеть сильным, храбрым, ловким, на голову выше ростом и вдвое шире в плечах. А вот если бы я остался здесь один…

Я замотал головой, гоня прочь мрачные мысли, и прибавил шагу.

12

– Выход! – встрепенулся я, первым увидев светлое пятно в конце очередного туннеля.

– Видим, видим, – проворчал Нортон. – Не суетись, Аполлон.

Он передал фонарь Джулии, а сам двинулся вперед, едва ли не волоком таща за собой траппера, который вздумал было упираться.

Туннель выходил на узкий, наполовину обвалившийся козырек метрах в пятнадцати над землей. Задерживаться на нем мы не стали – того и гляди рухнет. Перебрались на ветви сангмы, опутывающие весь, с позволения сказать, фасад здания. Благо, здесь они были толстыми, чуть ли не в полметра диаметром.

Дело уже клонилось к вечеру, так что снаружи оказалось не намного светлее, чем в катакомбах. Плотная крона сангмы и днем-то едва пропускает солнечные лучи, а уж когда светило начинает клониться к горизонту…

– А вот и глиссер! Повезло…

Гай указал вниз, где в сгущающейся чуть ли не на глазах полутьме и впрямь можно было разглядеть машину.

– Да, только вниз надо как-то спуститься, – озираясь по сторонам, проворчал Нортон. – И побыстрее бы. Эта тварь может нам здесь ловушку устроить.