Тысяча Граней-3. Противостояние
Шрифт:
Я наконец-то смог подняться и осмотреться. Просторная кубическая комната без каких-либо изысков. Напротив входа у стены возвышалось пять «гробов», чем-то отдалённо напоминающих саркофаги египетских фараонов. На крышках капсул тоже изображены человеческие фигуры, правда, без украшательств, кои любили правители страны пирамид.
Струи прекратили омывать меня, и вместо них со всех сторон подул тёплый воздух. Вот это я понимаю – сервис на высшем уровне!
Теперь я не только жив, но и чист, свеж да сух. Для полного счастья не помешало бы одеться, а то чувствуешь себя неуютно без привычной
Каменные створки двери со скрежетом раздвинулись, и на пороге возник Рихад. Вот уж кого увидеть не ожидал. Маг зачем-то потеребил висевший поверх тёмно-серой мантии медальон с символом Таргин – восьмиконечная звезда с завитушками в лучах, а затем стукнул кончиком посоха об пол. Эхо гулко ответило и растворилось в пустоте комнаты.
– На выход. Госпожа Таргин ждёт.
Хм. Ну, раз просят…
– Мне к ней голым идти?
Рихад вздрогнул; видно, как побелели костяшки на пальцах, судорожно сжимающих посох. Нда. Всё ещё не привык помощник Таргин к тому, что я обращаюсь к ней фамильярно, но и мне маг дерзить не хочет – уже пытался. Вот и остаётся ему лишь бессильная злость.
– Одежду получишь на выходе. Идём.
Рихад развернулся и зашагал вперёд.
Ладно. На выходе – так на выходе. Пожав плечами, я последовал за магом.
* * *
Всё-таки Аргал нарушил договорённости. Как же мастерски этот стервятник притворялся искренним, когда наряду со всеми произносил ритуальное «Одобряю», услышав дополнительные условия поединка. Хотя чему удивляться? После его многовековой лжи относительно смерти Хавизара – ядара южной башни – действия Аргала были вполне ожидаемы, поэтому она, вместе с остальными ядарами, подстраховалась… Главное, что Хави жив.
Таргин лежала на кушетке, устремив к звёздам взгляд, пронзивший купол её обители, когда вспыхнувшие в центре зала тысячи светляков развеяли полумрак. В течение трёх ударов сердца они слились, образовав силуэт человека, затем покои хозяйки юго-западной башни вновь погрузились в полутьму.
Таргин поднялась. Босые ноги коснулись холодных мраморных плит, колокольчики на щиколотках зазвенели в такт шагов ядара, зашелестели облегающие изящное тело полупрозрачные шелка.
– Хави…
Шаин повернулся на голос и тут же двинулся к ней.
– Гин, нельзя ли для меня какой-нибудь личный телепорт организовать? Никак не привыкну к твоему световому турболифту… – с ходу начал воскресший из мёртвых гладиатор, но замолчал и замер в трёх шагах от неё, почувствовав неладное: она всхлипнула. – Э-э… ты чего? Плачешь?
– Нет, – Таргин быстро утёрла проступившие слёзы. – Уже нет. Прости… Не удержалась, расчувствовалась.
– Эм… не ожидал от тебя.
Таргин приблизилась и положила ладонь ему на грудь.
– Бьётся, – тяжело выдохнула она, подняла взгляд, всмотревшись в карие глаза. – Ты был мёртв, Хави.
– Всё-таки проиграл… – Шаин грустно усмехнулся. – Ты волновалась за меня. Прости. Но… как получилось, что я жив?
– Мы просто подготовились к такому. Знали, что Аргал победит.
– Мы?
– Да, все мы: Я, Далим, Инилан и Нурнан. Идём на балкон, звёзды сегодня особенно яркие. Под их сиянием
Шаин кивнул и последовал за хозяйкой башни. В молчании они прошли гигантский пустой зал, добрались до одного из двенадцати занавешенных стрельчатых окон, начинавшихся от пола и заканчивавшихся почти у потолка. Занавеси разъехались в стороны, створки послушно распахнулись перед Таргин, пропустив в покои ядара прохладный ночной воздух.
Выйдя на окружённый мраморной балюстрадой балкон, хозяйка башни небрежным взмахом руки материализовала два кресла и резной шестиугольный столик с подносом фруктов на нём.
– Присаживайся,– жестом пригласила Таргин.
Они уселись и, откинувшись в креслах, расслабились. Некоторое время ядар и её гладиатор просто смотрели: Шаин – на звёзды, Таргин – на него.
– Ты права, – заговорил он, не отрывая взгляда от ночного неба; подняв руку, провёл ладонью по занимавшей половину неба спирали галактики так, словно пытался зачерпнуть горсть звёздной пыли. – Звёзды сегодня поистине прекрасны. Но… ты ведь меня позвала не для того, чтобы любоваться космическим пейзажем…
– Я должна перед тобой извиниться.
Он перевёл взгляд на неё, улыбнулся.
– За что? Вот уж не думал, что ядар кому-то что-то должен. Гин, ты сегодня сама не своя.
– Ты не кто-то, Хави. Пусть ты и не помнишь всего…
– Ну, вообще-то вся память Хавизара у меня в голове, – Шаин дважды ткнул пальцем в висок.
– То есть? – опешила Таргин.
Вся память? Не может быть?! Если так, то Хави… её Хави может вернуться к ней!
– На турнире, во время испытания страхом, когда Вахираз показал мне, что случилось с Хавизаром… с ним, со мной… с нами… ох, голова пухнет от всего этого! В общем, мне в мозги насильно впихнули все воспоминания Хавизара, но я каким-то образом умудрился их блокировать, чтобы воспоминания из прошлой жизни не смешались с воспоминаниями из этой.
– Понятно, – Таргин отвела взгляд, задумалась.
Если заставить его открыться воспоминаниям, то Хави вернётся. А что станет с Шаином? Скорее всего, исчезнет, растворившись в личности ядара. И ладно. Пусть так! Главное, чтобы Хави вернулся. Но… всё надо проделать мягко, чтобы произошло само собой, без сопротивления. Тогда вернувшийся из небытия ядар – повелитель южной башни – не сойдёт с ума от насилия над его личностью.
– Так за что ты хотела извиниться? – он усмехнулся.
– За то, что я договаривалась с остальными без твоего ведома, – Таргин посмотрела на него. Под пронзительным взглядом тёмно-синих глаз гладиатору стало неуютно, отчего он снова устремил взор в небо.
– О чём?
– О дополнительных условиях твоего поединка с Аргалом.
Шаин вновь посмотрел на неё, в этот раз заставив себя не отводить взгляд.
– Мы знали, что ты проиграешь, – продолжила хозяйка башни, не дождавшись от него хоть каких-либо слов. – Да, ты силён, но ты не прежний. Даже временное снятие ограничений с навыков предназначения и полное погружение в гарсахт, которое тоже накладывает свои рамки на противников, тебе не помогли бы. Аргал слишком силён для тебя.
– И ты позволила мне с ним сразиться, – Шаин усмехнулся. – В бою до смерти.