Тысяча и один день (сборник)
Шрифт:
И не узнает, если дичь не появится в ближайшие сутки.
26
Коттедж явно был обитаем. В отличие от соседних строений, вытянувшихся в одну нитку вдоль автострады. Те были заброшенные, пустые, с мертвыми окнами, с холодным запустением вокруг. Незачем было и заглядывать внутрь, чтобы понять: нежилые. Пусть даже и временно. Вообще-то по нынешним временам картина совсем непривычная…
А может, Департаменту принадлежит не один коттедж, а все?
Последние полчаса Тим кружил вокруг да около. То прячась в сосняке, то ползая вдоль живой изгороди,
Это-то и настораживало.
От сосняка веяло сухой прохладой. Смолкнув, попрятались ненасытные комары. Убывающая луна уже взошла, посеребрив сосновые кроны, и не имела значения. Если нет наружного наблюдения, то и лунный свет не помеха, а если оно есть… то он уже обнаружен.
Со стороны шоссе произошли заметные изменения: исчез оплетенный декоративным виноградом забор, памятный по прошлому визиту. Часть забора улетучилась неведомо куда, часть валялась на развороченной и вздыбленной земле, некогда бывшей аккуратно подстриженным газоном. Наверняка здесь порезвилась гусеничная техника. Как сломанная кость, одиноко и жалко торчал расщепленный пенек бывшего деревца. Из цветочных клумб уцелела – или была разбита заново – только одна, самая маленькая и очень ухоженная.
Воображение сразу же рисовало единственную обитательницу коттеджа, понемногу восстанавливающую порушенный дизайн в терпеливом ожидании общей перемены к лучшему. Уравновешенной женщине средних лет некуда спешить, словно вечно торопящейся юнице, – опыт жизни подсказывает ей, что не надо надрываться, пытаясь побороть хаос за неделю. Помаленьку, потихоньку – оно вернее. Надо только помнить, что когда-нибудь все обязательно вернется на круги своя. А пока кругом царит разруха, можно даже прямо на крыльце натянуть веревки и вывесить на просушку белье, не стыдясь соседей, потому что кто же сейчас возьмется ремонтировать бытовую технику? Всем понятно, и никакой пищи для злословия.
И никакой бросающейся в глаза охраны – вот что было хуже всего. Одно из двух: либо Иоланта Сивоконь распорядилась прекратить операцию, передав коттедж для других нужд, либо здесь действительно хорошо оборудованная ловушка. В обоих случаях вопрос о маме открыт, что бы ни твердили Безухов со Шпонькой. Самое вероятное не есть однозначно доказанное. Вероятностью сыт не будешь…
И подите вы все к Первоматери со своими рациональными подходами!
Тихо как… Собак, по-видимому, нет, и это прекрасно. Даже на шоссе почему-то нет движения. Кстати, почему на нем нет движения?.. Тим не успел насторожиться, как вдали послышалось урчание мощных моторов – шла колонна грузовиков. С десяток армейских машин впереди, а за ними несколько пристроившихся гражданских колымаг и даже два легковых мобиля. Стало понятно. Вот они как… Наверное, полагают эту дорогу небезопасной, раз сбиваются в караваны…
Кювет в этом месте был сухим, и Тим прополз по нему до границы участка, примыкающего к следующему коттеджу. Крабом перебежал к кустам смородины. Он решил сделать еще один круг, но более узкий, а потом попытаться проникнуть в дом.
Прокравшись вдоль смородины, Тим прилип к сосновому стволу, вдохнул запах смолы и хвои. По-прежнему вокруг было тихо. Немного смущал грузовичок – старая развалина, невесть зачем заехавшая на границу между участками и здесь брошенная. Оно, конечно, сейчас такие времена, что отсутствие порядка никого не удивляет, но тем не менее…
Есть ловушка или нет?..
Способ выяснить это – рискованный и не слишком надежный – все же существовал.
Ольгу трясло. Очень уж знакомым показался силуэт, волчьей рысцой перебегавший от ствола к стволу. Не та одежда, но фигура и повадки – те. Вовек не забыть позора в Царицыно…
Сменив предыдущую команду наблюдателей – а те были рады-радешеньки отбыть восвояси, – Ольга с Лидкой и Анкой целый день зевали, не отрываясь от смотровых приборов. Впустую. Тени укоротились, затем начали удлиняться. Еле слышно бормотал кондиционер, с грехом пополам сбрасывающий температуру внутри фургончика с печной до приемлемой. Текли часы.
Наружные шумы фиксировались на ленту. Им никак нельзя было присвоить почетное название информационного шума – то был просто шум знойного майского дня. Жужжали пчелы и мухи, шелестели, подвывая, проносящиеся по шоссе мобили, покрикивали птицы, сонно шептали кроны деревьев, отзываясь на слабый ветерок. Сонный покой… Медленно ползли тени. На крыльцо коттеджа вышла немолодая полная женщина, развесила на веревках мокрое белье и ушла в дом. Пешим ходом явился откуда-то драный петух, заведомый беглец с птицефермы и правонарушитель, неведомо как уцелевший в бегах, и принялся как ни в чем не бывало расхаживать по двору, что-то клюя, квохча и с оттяжкой разбрасывая грунт тощими лапами. Потом поднатужился, тряхнул гребнем и сипло заорал – видно, ждал наивно, что на его зов сбегутся куры.
«В суп тебя», – подумала Ольга.
А враждебный петух меж тем продолжал насыщать утробу, держась, что характерно, на почтительном расстоянии как от коттеджа, так и от фургончика. Не иначе чуял что-то неладное, подлец. Внимательный сторонний наблюдатель, глядя на него, мог бы, пожалуй, насторожиться. Словить или хотя бы шугануть пернатого негодяя, не демаскировавшись при этом, было невозможно. Пришлось ждать, когда он уберется сам, продолжив свой противоправный поход к закономерной кастрюле в финале…
Длинно, как резина, тянущийся день мало-помалу кончился, легли сумерки, и наступила ночь. Наблюдательницы устали. От напряжения болели глаза, ныли одеревеневшие мышцы, вконец одолела зевота. Не служба – каторга. Хуже нет, когда вроде бы ничего не делаешь, а на самом деле делаешь неизвестно что неизвестно зачем. Пытка бессмысленностью. Стала понятна идея разнарядки: нацбезовское начальство было вынуждено менять приданный контингент, дабы не раздражать полицию…
Прошла половина ночи, прежде чем Ольге почудилось движение в сосняке. И прошло еще не менее пяти долгих-долгих, наполненных учащенным сердцебиением минут, прежде чем стало ясно, что это не ошибка и не галлюцинация. Уже не зловредный петух, но тоже нечто двуногое и куда более крупное, пригибаясь, перебежало от ствола к стволу.