Тысяча и одна ночь отделения скорой помощи
Шрифт:
Наверное, мадам Ба права: с жизнью проблем никогда не бывает.
Она идет себе и идет.
Чтобы сотворить чудо из пустяка.
Идет и идет.
Слова благодарности
Значит, так. Я посвящаю эту книгу памяти моей коллеги, интерна Амели, нежной и непогрешимой Амели, которую внезапная смерть настигла январским вечером в постели. Мы тогда все были в общежитии. Мы прождали тебя всю ночь. Худшую ночь в нашей жизни.
Ночь, тянувшуюся бесконечно.
Ты не умерла, коллеги – твое продолжение.
Это действительно
Моей матери, которая на самом деле жива и здорова. Она научила меня, что значит любить.
Моему отцу, который объяснил мне, что мечта – это первый шаг к счастью. Вы оба были рядом в ту ужасную зиму, когда тело подвело меня, когда зеркала прикрыли полотном. Вы были рядом, несмотря на снегопад…
“Кто бы поверил, мои милые, кто бы поверил?”
Не будь их и их безоговорочной любви… Они заставили меня продолжать то, чему они положили начало двадцать восемь лет назад…
Сегодня я говорю им всего одно слово: спасибо.
Моим сестрам-шоколадкам – белой и черной. Первая научила меня кататься на велосипеде, вторая – не принимать всерьез мнение окружающих.
И то и другое у меня получается превосходно.
Нико, Алексису и Шине – брату и обожаемым племяннику и племяннице. А тому, который готовится прийти в этот мир, – добро пожаловать…
Еще упомяну Эмили и Клоди, их светлый взгляд на события и книги.
И конечно, Вероник и Алин, моих верных помощниц из Национальной библиотеки.
Моим дедушкам, прожившим непростую жизнь и с которыми мне довелось общаться так недолго…
Моим бабушкам… Прекрасные дамы, прекрасные сердца, прекрасные советы! “Стаканчик портвейна – и в кровать!”
Моим родственникам, всем без исключения. И семейству Дрейпер-Таунсенд, там, далеко, в любимом Коннектикуте: miss you and see you on Cape May next year! [37] И всем призракам 11 сентября.
37
Скучаю по вас, увидимся в Кейп-Мей в следующем году! (англ.)
Моей “банде”: Марин (сто раз упасть, миллион – подняться), Сольвейг (вот увидишь, все получится) и Себастьену (кафешка, сигаретка, киношка, иначе жизнь – отстой): вы мой тайный сад. Я вас безмерно люблю. Вы знаете, за что…
Клубу Пяти: Оливье, он же Молчок, Николя, он же Деде, моим однокурсникам; Уиллу и Матиасу. Я читал вам мои записи, дремавшие в ящиках стола. Вам они нравились, хотя вы не можете быть объективными: мы как пальцы одной большой руки, которая вертит на балконе самокрутки, переделывая мир… Эти моменты – в числе самых счастливых в моей жизни.
ВСЕМУ персоналу клинического центра в городе
Интернам, пациентам, медсестрам, врачам, сиделкам, которые поведали мне свои истории, и особенно: Леа, Изабо, Лорансу, Джонатану, Мари, Лидии, Марион, Арно, Стефани, Тристану, Бенжамену и другим.
Моим коллегам по практике в больнице Рангёй: Йоой (ты знаешь почему) Флоре, Ясмин, Джауаду, Леонару, Амели, Клер, Эльзе, Марион П., Соне, Женевьев, Полин, Аиде, Люси, Франсуа, Антуану, Матье, Орели, Бастьену… Все эти годы рядом с вами были счастьем для меня.
Медицинскому факультету в Тулузе и профессору Устрику за то, что всегда находил для меня время.
Мадам Сандрин Бланшар, прекрасной журналистке из Le Monde, благодаря которой я могу засвидетельствовать, что, да, в жизни нас порой ждут солнечные, сияющие повороты.
Спасибо. От всего сердца.
Александрин Дюэн, редактору издательства Fayard. За доверие ко мне и страсть, которую ты вкладываешь в свою работу. Ты была со мной рядом. Спасибо!
Софи де Клозе (и малышу, родившемуся в мой день рождения!), большому боссу, которая поверила Александрин, а также Оливье Нора, очень-очень большому боссу, который поверил Софи, которая поверила Александрин.
Блондин Филиппон, журналистке Sud-Ouest, которая раньше всех узнала, что мне готовит будущее.
О., великому танцовщику нечетных дней. Римская опера тебя ждет не дождется. Я вернусь и станцую у подножия Колизея.
С., великой бунтарке четных дней, самой палестинской из израильтянок, которая отдает все силы примирению куда более трудному, чем примирение со мной.
Я хочу сказать всем четным и нечетным дням, которые меня ждут: я скоро вернусь.
Мари-Клод, образу матери нашего общежития, которая устраняет наши ошибки, шефу Клер Деши, славной Голубой фее с зелеными глазами, за то, что внимательно и неравнодушно читала наши работы. Она была единственной, кто сказал Фроттис (я сам это слышал): “ Ты выглядишь счастливой, значит, и я счастлива”.
Читателям моего блога (((((скобки в скобках: надеюсь, из этой книги получилось исчерпывающее техническое задание. Вы меня поставили на ноги. В буквальном смысле…))))).