Тысяча и одна ночь
Шрифт:
А потом они сели и стали разговаривать, и Бади-альДжемаль спросила Девлет-Хатун: «Что случилось с тобой на чужбине?» И Девлет-Хатун ответила: «О сестрица, не спрашивай, какие случились со мной дела! О, какие терпят люди бедствия!» – «А как так?» – спросила Бадиаль-Джемаль, и Девлет-Хатун молвила: «О сестрица, я была в Высоком Дворце, и владел мною там сын Синего царя». И она рассказала ей остальную свою историю с начала до конца, а также историю Сейф-аль-Мулука и поведала о том, что случилось с ним во дворце и какие он терпел бедствия и ужасы, пока не дошёл до Высокого Дворца, и как он убил сына Синего царя и сорвал двери и построил из них корабль и сделал к нему весла и как он прибыл сюда. И Бади-аль-Джемаль удивилась и воскликнула: «Клянусь Аллахом, о сестрица, это одно из самых диковинных чудес!» – «Я хочу рассказать тебе о корне всей его истории, но меня удерживает от этого стыд», – сказала потом Девлет-Хатун. И Бади-аль-Джемаль молвила: «Чего же стыдиться? Ты ведь моя сестра и
И тогда Девлет-Хатун сказала: «Он увидел твоё изображение на капитане, который твой отец послал Сулейману, сыну Дауда – мир с ними обоими! – и Сулейман не развёртывал его и не смотрел, что на нем есть. И он прямо послал его царю Асиму ибн Сафвану, царю Египта, в числе подарков и редкостей, которые он ему послал.
А царь Асим отдал кафтан своему сыну Сейф-аль-Мулуку, прежде чем его развернуть. И когда Сейф-альМулук взял его и развернул и хотел надеть, он увидел на нем твоё изображение и влюбился в него и пошёл тебя искать и испытал все эти беды из-за тебя…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Когда же настала семьсот семьдесят четвёртая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что Девлет-Хатун рассказала Бади-альДжемаль о начале любви к ней Сейф-аль-Мулука и его страсти к ней и сказала, что причина этого в кафтане, на котором было её изображение, и что когда Сейф-альМулук увидел это изображение, он ушёл из своего царства, обезумев от любви, и скрылся от своих родных из-за неё. „Он испытал те бедствия, которые испытал, из-за тебя“, – сказала она. И Бади-аль-Джемаль воскликнула (а её лицо раскраснелось, и ей стало стыдно перед Девлет-Хатун): „Этого никогда не будет! Люди не подходят к джиннам“. Но тут Девлет-Хатун принялась описывать ей Сейф-аль-Мулука и красоту его лица и поведение и доблесть, и не переставая расхваливала его и перечисляла его достоинства, и наконец сказала: „О сестрица, ради Аллаха великого и ради меня, пойди поговори с ним и скажи ему хотя бы одно слово“. Но Бади-аль-Джемаль воскликнула: „Этих слов, которые ты говоришь, я не стану слушать и не послушаюсь тебя!“ И было так, словно она ничего о нем не слышала, и в её сердце не запало ничего из рассказов о любви Сейф-аль-Мулука и красоте его лица, его поведении и доблести. А ДевлетХатун стала её умолять и целовать ей ноги, говоря: „О Бади-аль-Джемаль, во имя молока, которым мы с тобой вскормлены, и во имя надписи, которая на перстне Сулеймана, – мир с ним! – выслушай от меня такие слова: ведь я обязалась перед ним в Высоком Дворце показать ему твоё лицо; заклинаю тебя Аллахом, покажи ему себя один раз, ради меня, и ты тоже на него посмотришь“. И она плакала и умоляла Бади-аль-Джемаль, целуя ей руки и ноги, пока царевна не согласилась и не сказала: „Ради тебя я покажу ему моё лицо один раз“.
И тогда сердце Девлет-Хатун успокоилось, и она поцеловала ей руки и ноги и, выйдя, пошла в самый большой дворец, который стоял в саду. И она велела невольницам устлать его коврами и поставить в нем золотое ложе и расставить рядами сосуды с вином, а потом Девлет-Хатун вошла к Сейф-аль-Мулуку и его везирю Сайду, которые сидели у себя, и обрадовала Сейф-аль-Мулука вестью о достижении его цели и осуществлении желаемого. «Отправляйся в сад с твоим братом, и войдите во дворец и спрячьтесь от людских глаз, чтобы не увидел вас никто из находящихся во дворце, а я приду туда с Бади-альДжемаль», – сказала она. И Сейф-аль-Мулук с Саидом поднялись и пошли в то место, которое указала им Девлет-Хатун, и, войдя туда, они увидели, что там поставлено золотое ложе и на нем лежат подушки и есть там кушанья и вино. И они просидели некоторое время, а потом Сейф-аль-Мулук вспомнил свою возлюбленную, и его грудь стеснилась, и взволновалась в нем тоска и страсть. И он поднялся и пошёл и вышел из дворцового прохода, и брат его Сайд последовал за ним. Но Сейфаль-Мулук сказал ему: «О брат мой, сиди на месте и не следуй за мной, пока я к тебе не приду!» И Сайд сел, а Сейф-аль-Мулук спустился и вошёл в сад, пьяный от вина страсти и смятенный крайней любовью и увлечением, и потрясла его любовь, и одолела его страсть, и он произнёс такие стихи:
«О дивно прекрасная, ты лишь нужна мне!Пожалей же – пленён к тебе я любовью!Ты желанье, мечта моя, моя радость,И не хочет любить других моё сердце!О, если б узнать: известно ль тебе, как я плачуНочью длинной, не зная сна, и рыдаю?Прикажи мне, чтоб сон слетел к моим векам, —Может статься, во сне тебя я увижу.О, смягчись же к безумному, что так любит,Из пучины жестокости его вырви!Пусть прибавит Аллах тебе блеска, счастья,ИИ потом он заплакал и произнёс ещё такие два стиха:
«Дивно прекрасная стала целью моей навек,В глубинах души она теперь – моя тайна»Когда говорю я – речь моя о красе её,А если молчу, лишь к ней привязано сердце».И потом он горько заплакал и произнёс ещё такие стихи:
«И в сердце моем огонь сильней разгорается,Желаю я вас одних, и страсть моя длится.Склоняюсь я к вам и не склоняюсь к другим совсем,Прощенья я жду от вас, – влюблённый вынослив, —Чтоб сжалились вы над тем, чью плоть изнурила страсть,Кто слабым от страсти стал, чьё сердце недужно.Так сжальтесь, помилуйте и будьте щедрой вы. —От вас я не отойду, измены не зная».И потом он заплакал и произнёс ещё такие два стиха:
«Стал я близок с тоской моей, как со страстью,И бежит от очей покой, как бежишь ты.Рассказал, что ты сердишься, твой посланник,Да избавит Аллах от зла такой речи!»А потом Сайд, заждавшись царевича, вышел из дворца, чтобы поискать его в саду, и увидел, что он ходит по саду в смятении и говорит такие стихи:
«Аллах, Аллах великий, поклянусь я том,Произносит кто из Корана суру «Создателя», —Коль бродил мой взор по красотам тех, кого видел я,Вечно образ твой, о прекрасная, говорил со мной».И потом Сейф-аль-Мулук и его брат Сайд встретились и стали гулять в саду и есть плоды, и вот что было с Саидом и Сейф-аль-Мулуком. Что же касается ДевлетХатун, то когда она пришла с Бади-аль-Джемаль во дворец, они вошли туда после того, как евнухи разубрали его всевозможными украшениями и сделали все, что приказала им Девлет-Хатун, и приготовили для Бади-альДжемаль золотое ложе, чтобы ей сидеть на нем, и, увидев это ложе, Бади-аль-Джемаль села на него. А рядом с нею было окно, выходившее в сад, и евнухи принесли всякие роскошные кушанья, и Бади-аль-Джемаль с Девлет-Хатун начали есть и ели, пока та не насытилась. А затем она велела подать всякие сладости, и евнухи принесли их, и обе девушки поели их досыта и вымыли руки. А после этого Девлет-Хатун приготовила напитки и сосуды для вина и расставила кувшины и чаши, и стала Девлет-Хатун наполнять кубок и поить Бади-аль-Джемаль, а потом она наполняла чашу и пила сама. И Бади-аль-Джемаль посмотрела в окно, которое было рядом с нею и выходило в сад, и увидела, какие там плоды и деревья, и она бросила взгляд в сторону Сейф-аль-Мулука и увидела его, когда он ходил по саду, а сзади него шёл везирь Сайд. И услыхала она, как Сейф-аль-Мулук говорит стихи, рассыпая обильные слезы, и когда она взглянула на него, этот взгляд оставил в ней тысячу вздохов…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Когда же настала семьсот семьдесят пятая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что когда Бади-аль-Джемаль увидела Сейф-аль-Мулука, который ходил по саду, она посмотрела на него взором, оставившим в ней тысячу вздохов, и обернулась к ДевлетХатун (а вино заиграло в её членах) и сказала: „О сестрица, что это за юноша, которого я вижу в саду, и он в смятении, взволнован, грустен и печален?“ – „Не позволишь ли ты ему прийти к нам, чтобы мы на него посмотрели?“ – спросила Девлет-Хатун, и Бади-аль-Джемаль молвила: „Если тебе возможно его привести, приведи его“.
И Девлет-Хатун позвала Сейф-аль-Мулука и сказала ему: «О царевич, поднимайся к нам и приходи с твоей красотой и прелостью». И Сейф-аль-Мулук узнал голос Девлет-Хатун и поднялся во дворец, и, когда его взор упал на Бади-аль-Джемаль, он распростёрся, покрытый беспамятством. И Девлет-Хатун брызнула на него немного розовой воды, и он очнулся от беспамятства и встал и поцеловал землю перед Бади-аль-Джемаль. И та оторопела при виде его красоты и прелести, а Девлет-Хатун сказала: «Знай, о царевна, что это Сейф-аль-Мулук, через чьи руки, по приговору Аллаха великого, пришло моё спасение. Он тот, с кем случились из-за тебя сполна все бедствия, и я хочу, чтобы ты окинула его всего взором». И Бади-аль-Джемаль сказала, рассмеявшись: «А кто верен обетам, чтобы был им верен этот юноша? У людей ведь нет любви». И Сейф-аль-Мулук воскликнул: «О царевна, отсутствия верности не будет у меня никогда, и не все твари одинаковы». И потом он заплакал перед нею и произнёс такие стихи: