Тысяча и одна ночь
Шрифт:
И тогда Зубейда сняла с шеи ожерелье из драгоценных камней, стоящее сокровищниц Кисры и кесаря, и сказала: «О матушка, возьми это ожерелье». И она подала ожерелье старухе и добавила: «Заклинаю тебя жизнью, сходи и принеси эту одежду, чтобы мы посмотрели на неё, а потом возьми её». И мать Хасана стала клясться, что она не видела этой одежды и не знает к ней дороги. И тогда Ситт-Зубейда закричала на старуху и взяла у неё ключ и позвала Масрура и, когда тот явился, сказала ему: «Возьми этот ключ, ступай в их дом, отопри его и войди в кладовую, у которой такая-то и такая-то дверь, и посредине неё стоит сундук. Вынеси его и взломай и возьми одежду из перьев, которая лежит в нем и принеси её ко мне…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Когда же настала семьсот девяносто
А потом она подала её жене Хасана и спросила: «Это ли твоя одежда из перьев?» – «Да, о госпожа», – ответила женщина и протянула руку и взяла одежду, радуясь, и потом она осмотрела её и увидела, что она в целости, такая же, какою была на ней, и из неё не пропало ни одного пёрышка. И она обрадовалась и поднялась, оставив Ситт-Зубейду, и взяла рубашку и развернула её и взяла своих детей в объятия и завернулась в одежду и стала птицей по могуществу Аллаха, великого славного. И Ситт-Зубейда удивилась этому, как и все, кто присутствовал, и все дивились тому, что делает жена Хасана. А молодая женщина стала раскачиваться и прошлась и поплясала и поиграла, и присутствующие уставились на неё, удивлённые её поступками, а потом она сказала им на ясном языке: «О господа, это прекрасно?» – «Да, о владычица красавиц, все, что ты сделала, – прекрасно», – ответили присутствующие. И она сказала: «А то, что я сделаю, – ещё лучше, о господа!»
И она в тот же час и минуту распахнула крылья и полетела со своими детьми и оказалась под куполом дворца и встала на крышу комнаты. И присутствующие смотрели на неё во все глаза и говорили: «Клянёмся Аллахом, поистине это искусство дивное и прекрасное, которого мы никогда не видели!» А женщина, когда ей захотелось улететь в свою страну, вспомнила Хасана и сказала: «Слушайте, о господа мои, – и произнесла такие стихи:
О, кто оставил край наш и уехалК любимым, и спешил он, убегая!Ужель ты думал, что с вами мне прекрасноИ жизнь у вас от горестей свободна?Как попала в плен и запуталась я в сетях любви,Мне любовь тюрьма, и место моё – далеко,Как одежду спрятал, уверился и подумал он,Что не кляну его перед единым.И беречь её он наказывал своей материВ кладовой своей, и жесток он был и злобен.И услышала разговор я их и запомнила,И ждала я благ и великих и обильных,И пошла я в баню, и было это способом,И все умы красой моей смутились.И жена Рашида дивилась тоже красе моей,И справа осмотрев меня и слева.Я крикнула: «Жена халифа, у меняОдежда есть роскошная из перьев.Будь на мне она, ты увидела бы диковины,Что стирают горе и гонят прочь печали».И жена халифа меня спросила: «Где она?»И ответила я: «В доме моем прежнем».И Масрур пошёл и принёс одежду пернатую,И вдруг она сиянья все затмила.И взяла её я из рук его и увидела,Что и пуговки и сама она в порядке.И закуталась я в одежду, взяв сыновей с собой,Развернула крылья и быстро полетела.О мужа мать, когда придёт, скажи ему«Если пас он любит, расстанется пусть с домом».А когда
И потом она улетела со своими детьми и направилась в свою страну. И когда мать Хасана увидела это, она заплакала и стала бить себя по лицу и так рыдала, что упала без памяти. А когда она очнулась, Ситт-Зубейда сказала ей: «О госпожа моя паломница, я не знала, что это случится, и если бы ты мне о ней рассказала, я бы тебе не противилась. Я узнала, что она из летающих джиннов только сейчас, и знай я, что она такого рода, я бы не дала ей надеть одежду и не позволила бы ей взять детей. Но освободи меня от ответственности, о госпожа!» И старуха сказала (а она не нашла в руках хитрости): «Ты не ответственна!» – и вышла из халифского дворца и шла до тех пор, пока не вошла в свой дом.
И она стала так бить себя по лицу, что её покрыло беспамятство, а очнувшись от забытья, она начала тосковать по женщине и её детям, и ей захотелось увидеть своего сына, и она произнесла такие стихи:
«В разлуки день уход ваш вызвал слезыОт горя, что из мест родных ушли вы.И крикнула от мук любви я с горестью(А слезы плача разъели мне ланиты):«Вот расстались мы, но будет ли возвращение?»Разлука уничтожила всю скрытность!О, если бы вернулись они к верности!Коль они вернутся, вернётся время счастья».И потом она поднялась и вырыла в доме три могилы и сидела над ними, плача, в часы ночи и части дня, а когда продлилось отсутствие её сына и увеличилась её тревога, тоска и печаль, она произнесла такие стихи:
«Твой призрак меж закрытых век я вижу,В движенье и в покое тебя помню.Любовь к тебе в костях моих так льётся,Как льётся сок в плодах и гибких ветках.В тот день, как нет тебя, мне грудь сжимает,И скорбь мою прощает мне хулитель.О ты, любовь к кому владеет мноюИ от любви сильней моё безумье,Побойся милостивого, будь кроток —В любви к тебе погибель я вкусила…»И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Когда же настала семьсот девяносто седьмая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что мать Хасана стала плакать в часы ночи и части дня из-за разлуки со своим сыном и его женой и детьми, и пот то, что было с нею.
Что же касается до её сына Хасана, то когда он приехал к девушкам, те стали его заклинать, чтобы он провёл у них три месяца, а после этого они собрали для него денег и приготовили ему десять тюков – пять с золотом и пять с серебром, – и приготовили один тюк припасов и отправили его и выехали с ним. И Хасан стал заклинать их воротиться, и они начали обниматься на прощанье, и младшая девушка подошла к Хасану и обняла его и плакала, пока её не покрыло беспамятство, а потом она произнесла такие два стиха:
«Угаснет когда огонь разлуки вблизи от вас,И страсть успокою я, и будем мы вместе вновь?Страшит меня день разлуки с вами я мучает,Прощанье же лишь сильней, владыки, ослабило».И подошла к нему вторая девушка и обняла его и сказала такие два стиха:
«Прощаться с тобою, – как с жизнью прощаться,Тебя потерять-потерять всех друзей!Отъезд твой мне душу огнём прожигает,А близость твоя – в ней скрывается рай!»