Тысяча и одна ночь

Автор неизвестен

И я проспал до утра, а женщина поднялась на заре, сердитая, и ушла к себе, и я прошёл в свою лавку и сел там. И вдруг та женщина прошла мимо меня со старухой, сердитая, и она была подобна месяцу, и тогда я погиб и сказал про себя: «Кто ты такой, чтобы бросать такую девушку? Разве ты Сирри ас-Сакати, или Бишр-Босоногий, или Джуней Багдадский, или Фудейль ибн Ийяд?» [638] И я догнал старуху и сказал ей: «Приведи её ко мне снова!» И старуха сказала: «Клянусь Мессией, она теперь не вернётся к тебе иначе как за сто динаров!» – «Я дам тебе сто динаров», – сказал я и дал старухе сто динаров. И женщина пришла ко мне второй раз. И когда она оказалась у меня, ко мне вернулась та же мысль, и я воздержался и оставил женщину ради великого Аллаха, а потом я вышел и пошёл в своё

помещение. И прошла мимо меня та старуха, сердитая, и я сказал ей: «Вернись с ней ко мне». И старуха воскликнула: «Клянусь Мессией, ты больше не порадуешься ей у себя иначе как за пятьсот динаров и умрёшь в тоске!»

638

Знаменитые аскеты и мистики, жившие в VIII—IX веках.

И я задрожал, услышав это, и решил, что потеряю все деньги, вырученные за лён, и выкуплю этим свою душу, и не успел я опомниться, как слышу, глашатай кричит и говорит: «О собрание мусульман, перемирие между нами и вами окончилось, и мы даём тем, кто ещё здесь остался, отсрочку на неделю – пусть кончают дела и уходят в свои страны!»

И женщина перестала ходить ко мне, а я принялся собирать плату за лён, который люди купили у меня с отсрочкой, и выменивать то, что осталось. И, взяв с собою хороших товаров, я вышел из Акки, и было у меня в сердце то, что было от сильной любви и страсти к афранджийке, так как она взяла моё сердце и мои деньги. И я вышел, и пошёл, и достиг города Дамаска, и продал товары, которые взял в Акке, за высшую цену, так как они больше не поступали из-за окончания срока перемирия, и послал мне Аллах (слава ему и величие!) отличную прибыль.

И я начал торговать пленными девушками, чтобы ушло то, что было у меня в сердце из-за афранджийки, и не прекращал торговли ими, и прошло надо мною три года, а я все был в таком же положении.

И произошло у аль-Малик-ан-Насира с франками [639] то, что произошло из битв, и дал ему Аллах над ними победу, и он взял в плен всех их царей и завоевал прибрежные города, по изволению великого Аллаха. И случилось, что пришёл ко мне один человек, требуя невольницу для аль-Малик-ан-Насира. А у меня была красивая невольница, и я предложил её этому человеку, и он купил её у меня для ан-Насира за сто динаров и доставил мне девяносто динаров, и мне оставалось получить ещё десять динаров, но их не нашлось в тот день в казне, так как царь израсходовал все деньги на войну с франками. И аль-Малику сообщили об этом, и он сказал: «Пойдите с ним в помещение, где находятся пленные, и дайте ему выбрать когонибудь из дочерей франков, чтобы он взял одну из них за те десять динаров…»

639

Аль-Маликан-Насир – прозвище нескольких египетских султанов, в данном случае относящееся к Салах-ад-дину (Саладину), который правил с 1169 по 1193 год Событие, на которое намекает рассказчик, – битва при Хиттине (селение в Палестине, западнее Тивериадю), где Саладин наголову разбил франков в 1187 году.

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Восемьсот девяносто шестая ночь

Когда же настала восемьсот девяносто шестая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что аль-Малик-ан-Насир сказал: „Дайте ему выбрать одну из них, чтобы он взял её за те десять динаров, которые ему причитаются“.

«И меня взяли, – говорил купец, – и пошли со мной в помещение пленных, и я посмотрел на тех, кто там был, и всмотрелся во всех пленных, и увидел ту франкскую женщину, к которой я привязался, и узнал её как нельзя лучше. А это была жена одного рыцаря из рыцарей франков. И я сказал: „Дайте мне вот эту!“ И взял её, и пошёл в свою палатку, и спросил женщину: „Узнаешь ты меня?“ – „Нет“, – отвечала она, и я сказал: „Я твой приятель, который торговал льном, и случилось у меня с тобой то, что случилось, и ты взяла у меня золото и сказала: „Ты больше меня не увидишь иначе как за пятьсот динаров“. А теперь я взял тебя в собственность за десять динаров“. И женщина сказала: „Это тайна твоей истинной веры! Свидетельствую, что нет бога, кроме Аллаха, и свидетельствую, что Мухаммед – посол Аллаха!“

И она приняла ислам, и прекрасен был ислам её,

и я сказал про себя: «Клянусь Аллахом, я не достигну её прежде её освобождения и уведомления кади!» И я пошёл к ибн Шеддаду [640] и рассказал ему, что случилось, и он заключил для меня договор с нею, и затем я проспал с ней ночь, и она понесла.

И потом войско двинулось, и мы прибыли в Дамаск, и прошло лишь немного дней, и явился посланный альМалика, требуя пленных и уведённых, вследствие соглашения, заключённого царями.

640

Ибн Шеддад-главный кади (судья) при султане Садах-ад-дине.

И возвратили всех пленных, мужчин и женщин, и осталась только та женщина, что была со мной. И франки сказали: «Жена такого-то рыцаря не явилась». И о ней стали спрашивать, и были настойчивы в расспросах и расследовании, и узнали, что она со мной, и потребовали её у меня. И я пришёл в сильном волнении, с изменившимся цветом лица, и моя жена спросила: «Что с тобой и что тебя поразило?» И я ответил: «Пришёл посланный от аль-Малика, чтобы забрать всех пленных, и тебя требуют у меня». – «С тобой не будет дурного, – сказала женщина. – Отведи меня к аль-Малику, и я знаю, что мне сказать перед ним».

И я взял её, – говорил купец, – и привёл пред лицо султана аль-Малик-ан-Насира (а посол царя франков сидел справа от него) и сказал: «Вот женщина, которая у меня». И аль-Малик-ан-Насир и посол спросили её: «Пойдёшь ты в свою страну или останешься со своим мужем – Аллах разрешил твой плен и плен других?» И она сказала султану: «Я стала мусульманкой и понесла, и вот моё брюхо, как видите, и не будет больше франкам от меня пользы».

И посол спросил её: «Кто тебе милее – этот мусульманин или твой муж, рыцарь такой-то?» И женщина сказала ему то же, что сказала султану, и тогда посол спросил бывших с ним франков: «Слышали ли вы её слова?» И франки ответили: «Да».

«Возьми твою жену и уходи с ней», – сказал мне посол. И я ушёл с нею, а потом посол франков поспешно послал за мной и сказал: «Её мать послала ей со мной одну вещь и сказала: „Моя дочь в плену, голая, и я хочу, чтобы ты доставил ей этот сундук“. Возьми же его и отдай ей».

И я взял сундук, отнёс его домой и отдал жене, и она открыла его, и увидела в нем свою одежду, и нашла те два кошелька с золотом – пятьдесят динаров и сто динаров. И я увидел, что все это ещё мной завязано и ни в чем не изменилось, и восхвалил Аллаха великого, и эти дети – от неё, и она до сих пор жива и сама сделала вам это кушанье».

И мы удивились его истории и доставшемуся ему счастью, а Аллах лучше знает истину.

Сказка о юноше и невольнице (ночи 896—899)

Рассказывают также, что был в древние времена в Багдаде один человек из сыновей людей счастья, и он унаследовал от своего отца большие деньги. Этот человек любил одну невольницу и купил её, и она любила его так же, как и он её. И он до тех пор тратился на неё, пока не ушли все его г деньги, так что из них ничего не осталось. И юноша стал искать какого-нибудь способа пропитания, чтобы прожить, но не мог найти. А этот юноша, в дни богатства, посещал собрания сведущих в искусстве пения и достиг отдалённейших пределов. И он спросил совета у одного из друзей, и тот сказал ему: «Я не знаю для тебя ремесла лучше, чем петь вместе с твоей невольницей. Ты будешь брать за это большие деньги и есть и пить».

Но это было противно и юноше и невольнице, и девушка сказала ему: «Я нашла для тебя выход». – «А какой?» – спросил юноша, и невольница сказала: «Ты продашь меня, и мы вырвемся из этой беды – и я и ты, – и я буду жить в богатстве, так как подобную мне купит только обладатель богатства, и таким образом я буду причиной моего возвращения к тебе».

И юноша вывел невольницу на рынок, и первым, кто увидел её, был один хашимит [641] из жителей Басры. Это был человек образованный, изысканный, со щедрой душой, и он купил девушку за тысячу пятьсот динаров.

641

То есть – богатый аристократ, принадлежащий к потомкам Хашима, прапрадеда пророка Мухаммеда и предка абассидских халифов.