Шрифт:
Пролог
Новые правители Хандара собрались в общем зале блюстителей, вооруженных дубинками стражей закона и порядка, которые в городе Эш–Катарион сейчас были наиболее близки к понятию «гражданские власти». Неказистое, слабо освещенное помещение располагалось в самых недрах старинной городской кордегардии. Джаффа дан-Ильн, будучи Главным блюстителем, оказался формально
Трель колокольчика на лестнице возвестила о прибытии первого гостя. Генерал Хтоба вошел в зал осторожно, как будто подбираясь к логову врага. Он был одет по всей форме, в бурого цвета брюки и мундир поверх белой рубашки, плечи сообразно рангу обшиты золотой бахромой. Слева на груди — вышитый второпях алый знак в виде широкого клина, символ костров Искупления. Сбоку у бедра — меч, столь щедро изукрашенный золотой и серебряной филигранью, что при каждом движении генерала вспыхивал и искрился. По пятам за Хтобой следовали два аскера — также в мундирах, но менее нарядных.
Генерал огляделся с едва скрываемым отвращением, выбрал наименее шаткое кресло и сел, невнятно буркнув что–то взамен приветствия. Офицеры заняли места по обе стороны от своего командира — как будто опасались неприятностей.
— Добро пожаловать, генерал, — сказал Джаффа. — Не желаете чем–нибудь освежиться?
Генерал нахмурился. Лицо его с густыми кустистыми бровями и пышными висячими усами было словно создано для того, чтобы хмуриться. Когда он заговорил, во рту его заиграли бликами золотые зубы.
— Нет, — отрезал он. — Я желаю только одного — как можно скорее со всем этим разделаться. Где эти треклятые священники?
Вновь зазвонил колокольчик, словно отзываясь на это незначительное богохульство. С лестницы донеслись звуки множества шагов, а затем в зал нестройной толпой вошли члены Серафического совета.
Джаффа с детских лет привык к тому, как должны выглядеть священнослужители — либо старцы, бородатые и дородные, в вызывающе ярких зеленых и пурпурных рясах, либо женщины, с подчеркнутой скромностью укутанные в шелка. От нынешних представителей священства, от этих юнцов с безжалостными глазами и в строгих черных облачениях, ему становилось не по себе. Среди них не было ни единой женщины: ни скромной, ни бесстыжей. Возглавлял это шествие молодой человек с коротко подстриженными волосами и шрамом под глазом, усевшийся к столу напротив генерала. Сподвижники остались стоять за его спиной.
— Я — Ятчик дан-Рахкса, — проговорил он. — Волею Длани Господней я назначен главой Небесных Клинков, дабы провести окончательное очищение наших земель от чужестранной скверны.
«Ятчик дан-Рахкса» означало «ангел победы» — имя, по мнению Джаффы, вполне
Генерал Хтоба встал на дыбы:
— Это самое очищение следовало начать еще пару месяцев назад. Треклятые ворданаи были готовы упасть в наши руки, точно спелый плод, но нет — им позволили удрать! Теперь за то, чтобы изгнать их окончательно, многим правоверным придется заплатить жизнью.
— Истинно правоверные всегда готовы пожертвовать жизнью ради блага Искупления, — отозвался священник. — Впрочем, генерал, я полагаю, что вы преувеличиваете сложность предстоящего дела.
— Преувеличиваю? — Хтоба насупился. — Может, тогда попробуете одолеть стены Сархатепа без помощи моих пушек?
Ятчик одарил его блаженной улыбкой:
— Стены не препятствие для воли Небес.
— Стало быть, служители Небес научились летать?
— Почтенные господа, — вмешался Джаффа, — прежде чем мы приступим к разговору, я хотел бы напомнить, что наш совет собрался еще не в полном составе.
— О да, разумеется! — растягивая слова, проговорил генерал. — Непременно нужно узнать, что скажет нам шайка пустынных мужеложцев–конокрадов!
— Боги дорожат всеми своими детьми, — возразил Ятчик, — и хвала воздается всем, кто служит Искуплению.
Колокольчик прозвенел в третий раз — прежде чем Хтоба успел что- либо ответить. Последний член совета прошел по лестнице совершенно бесшумно, и его появление в зале сопровождалось лишь едва уловимым шорохом шелка. Он был с головы до ног одет в черное, просторные одеяния согласно обычаю десолтаев стянуты на талии, запястьях и лодыжках, голова обернута черным шелковым шарфом. Лицо вновь прибывшего целиком скрывала знаменитая маска — безыскусный овал из матовой стали с двумя квадратными прорезями для глаз.
Это был Малик дан-Белиал, Стальной Призрак, вождь пустынных племен. Он занял свое выдающееся положение задолго до того, как началось Искупление. Разбойничьи набеги десолтаев Малика долгие годы донимали и принца, и ворданаев, а сам Призрак давно стал героем доброй сотни историй, передаваемых друг другу шепотом. Поговаривали, что под стальной маской у него и впрямь нет лица, одна лишь непроглядно–черная бездна, и что он продал свою душу некоему демону за дар предвидения.
Когда Малик вошел, ни генерал, ни священник не приподнялись с места, а потому приветствовать его выпало Джаффе. Главный блюститель встал и поклонился.
— Малик, — проговорил он. Стальной Призрак никогда не претендовал на иное имя или титул. — Добро пожаловать! Присаживайся, прошу!
— Да, добро пожаловать, — отозвался Ятчик. — Мы тут как раз обсуждали планы окончательного уничтожения ворданаев. Быть может, тебе захочется что–либо сказать по этому поводу?
— Слишком поздно, — проговорил Призрак. Голос его, отягощенный жестким пустынным выговором, скрипел, точно шелк о сталь. — Флот расхемов, транспортные суда и военные корабли, уже здесь.