Тысяча лет в долг

Клугер Даниэль Мусеевич

Не он один, впрочем. Пах упал вместе с креслом, Альфафаниэш что есть силы ухватился за край стола.

Странный ветер стих так же внезапно, как и появился. И тут же в центре зала оказались две странные фигуры, мужская и женская, ростом не больше пятилетнего ребенка каждая. Лица новых гостей были старческими, сморщенными, одинаковые наряды затканы золотом.

— Вот и мы, вот и мы, дорогие детишки, — весело сказал старичок.

— Добро пожаловать, — сухо произнес Ашмодей, явно

сдерживаясь. — Мы уж заждались.

Наама сердито заметила:

— Мама, сколько раз я просила: неужели нельзя просто прийти? Что за странные прыжки. От вас всегда сплошной убыток!

— Можем и уйти! — обидчиво заявила старушка. — Пойдем, Кафцифани, оказывается, наши дети считают нас невоспитанными. — Она широким жестом запахнула накидку и вдруг подпрыгнула чуть не до потолка.

— Осторожнее, Мехитбаэль! — с тревогой воскликнул Кафцифани. — Мы не на улице, ударишься!

Мехитбаэль немедленно приняла горизонтальное положение и в развевающемся плаще дважды облетела зал.

— Мама, отец! — воскликнула Лилит, поднимаясь со своего места. — Как я рада вас видеть! Вы нас совсем забросили.

Мехитбаэль тотчас подлетела к ней и обвила руками за шею.

— Здравствуй, дорогая, здравствуй! — Поцеловав дочь, она опустилась на пол, повернулась к Кафцифани: — Что ты там стоишь, иди, поздоровайся с дочерью!

Маленький старичок преодолел расстояние одним прыжком. Семену показалось, что у них в ногах спрятаны мощные пружины.

— Тесть и теща, — вполголоса пояснил Сатан. — Наши с Ашмодеем.

Семен и сам понял, что эта крохотная пара — те самые пророки, на которых ссылался Сатан во время встречи на Вольном острове.

— Это они так, резвятся, — заметил Сатан, одновременно посылая родственникам приветливую улыбку. — А вообще-то они Тхом из конца в конец одним прыжком покрывают...

Пока Семен с интересом следил за действиями Кафцифани и Мехитбаэль, слуги Ашмодея быстро навели порядок: заменили залитую вином скатерть, принесли новые блюда и кувшины, усадили на место рухнувшего на пол Паха.

Ревниво наблюдавшая за родителями Наама пригласила их сесть рядом.

— Нет уж, — заявила Мехитбаэль, — нам и здесь хорошо.

Сладкая парочка расположилась рядом с Сатаном, слева от стоявшего Семена.

— Ладно, — нетерпеливо заметил Ашмодей, — пора бы перейти к делу.

По его знаку вошли двое демонов. Первый нес на руках визжащего младенца — черного, как отец, с острыми рожками, украшавшими наморщенный лоб. Второй демон тащил упиравшегося человека.

— Моэль, — коротко объяснил Сатан. — Похитили на Вольном острове. Ничего страшного с ним не случится.

Моэль пытался что-то сказать, но только беззвучно разевал рот, подобно рыбе.

Ашмодей

поднялся. Властелин Страны Безмолвия оказался очень высокого роста, в ниспадавшей до самого пола мантии.

— Успокойся! — прикрикнул он. — Ничего плохого тебе не сделают, даже наградят. Делай свое дело, потом можешь отправляться восвояси...

— Сосед, — обратился Ашмодей к Сатану с любезной улыбкой, — прошу тебя быть сегодня сандаком.

— Большая честь, — так же любезно ответил князь Гееномский.

Наама подошла к демону, державшему ребенка, взяла его и направилась к сандаку. Тут Семен обнаружил ее отличие от старшей сестры: похожей на женщину Наама была лишь выше талии, нижняя половина фигуры представляла собой зыбкие колеблющиеся клубы черного дыма. В черноте то и дело пробегали желто-красные сполохи, словно от пламени.

Сатан бережно принял из ее рук младенца.

— Какой хорошенький, — сказал сандак. — Прелесть. Это у вас который?

— Двести восемьдесят шестой, — ответил Ашмодей.

— Двести восемьдесят восьмой, — сердито поправила мужа Наама.

— Разве? — удивился Ашмодей. — Ну, возможно, тебе видней.

Демоны подхватили под локти моэля и быстро понесли его вслед за младенцем. Моэль находился в состоянии близком к обмороку.

Вдруг Семен, с возрастающим любопытством следивший за происходящим, почувствовал, как кто-то дергает его за рукав. Оглянувшись, он увидел, что Кафцифани и Мехитбаэль изо всех сил стараются привлечь его внимание.

Наклонившись к Мехитбаэль, Семен услышал:

— От ручья до ручья дорога коротка... — Карлица хихикнула. Тотчас вступил ее муж:

— Камень на шее, топись не топись...

— Главное — поторопись, — перехватила инициативу Мехитбаэль. — Буква за буквой, отнимешь букву — имя в пустоту превратится...

— Тело в прах обратится, — с игривым видом прошептал Кафцифани и заговорщически толкнул Семена в бок. — Голоса нет, беззвучный разговор...

— Останется от бедняги пыль да сор, — закончила Мехитбаэль. — Думай ногами, парень, мозги-то у тебя набекрень. Не стой как пень.

Они переглянулись и захихикали. Слегка обалдевший Семен смотрел на них во все глаза. Мехитбаэль и Кафцифани резвились.

— Правду сказали? — спросила насмешливо Мехитбаэль. — Или солгали?

— А вот угадай! — подхватил Кафцифани. — Девять пророчеств истинны, десятое — ложно. Которое сейчас по счету? Девятое или десятое? Я забыл.

— И я забыла! — Мехитбаэль в полном восторге стукнула детской ручонкой по столу.

Семен понимал, что ему сказали что-то важное, может быть даже относящееся к пребыванию в Стране Безмолвия. Вот только что?