Тысяча орков
Шрифт:
— Не более, чем мне было известно о Мифрил Халле, когда мы впервые отправились на поиски, — с усмешкой промолвил Бренор. — Даже меньше. Но если мы найдем затерянный город, то это будет стоящее приключение. Или сокровища… и слушайте же! Металл ничуть не хуже всего, что вы пережили!
Он говорил и говорил, описывая баснословное мастерство гоунтлгрюмских дворфов, мощное оружие, доспехи, что могли отразить любой клинок, и щиты, которые не брало и драконово пламя.
Дзирт не особенно вслушивался в подробности, хотя он ни на миг не отводил взгляда от разглагольствовавшего дворфа. По мнению темного эльфа, приключение
Разглядывая прочих, дроу различил радостный блеск во взгляде Кэтти-бри и сияние в ледяных, синих глазах
Вульфгара, что лишний раз свидетельствовало: исцеляется друг от душевных ран, что получил за шесть лет, проведенных в когтистых лапах демона Эррту. Больше всего в пользу перемен свидетельствовало то обстоятельство, что Вульфгар принял на себя обязанности мужа и отца, никогда не расставаясь с Делли и ребенком — даже сейчас, в походном лагере. Реджис, который, вне всяких сомнений, неоднократно слышал схожую повесть, наклонился всем корпусом вперед, с интересом внимая рассказу дворфа о глубоких подземельях и заколдованных сокровищах.
Дзирту подумалось, что Бренора следует спросить: для чего идти в Мирабар, где их вряд ли встретят с распростертыми объятиями? Разве Дагнаббит не мог отправиться в путь в одиночку или с меньшим, не столь привлекающим к себе внимание отрядом? Но тут же дроу осознал причину подобных поступков. Его, Дзирта, не было в Долине Ледяного Ветра с Бренором, когда король Гандалуг отправил тому первые известия о противостоянии с Мирабаром. Тогда дроу вместе с Кэтти-бри плыл к Побережью Мечей. Повстречавшись с ними в Долине Ледяного Ветра Бренор не раз, сердито пыхтя, припоминал им это.
Прилюдно Совет Сверкающих Камней — правящий совет Мирабара, в который входили дворфы и люди, отзывался о Мифрил Халле тепло, приветствуя возвращение собратьев из Клана Боевого Топора. Однако надежные источники уже много лет передавали Бренору нелицеприятные высказывания за глаза — высказывания лиц, близких к Совету Сверкающих Камней и Эластулу, маркграфу Мирабарскому. Нити некоторых заговоров, что причиняли Гандалугу головную боль, вели в Мирабар.
Бренор собирался побывать в городе лишь по одной причине: чтобы посмотреть в глаза кое-кому из мирабарских жителей, и возвестить, что восьмой король Мифрил Халла вернулся десятым королем, и что отныне он станет гораздо проницательней в отношении заговорщицкой политики Дикого Севера.
Дзирт сидел и наблюдал за своими друзьями. Похоже, приключение началось, и дроу был уверен, что на этот раз он получит от него истинное удовольствие.
Но так ли это?
Ибо Дзирта тотчас же посетило новое, довольно неожиданное воспоминание. Он вспомнил первый выход на поверхность, когда он предвкушал приключение вместе со своими собратьями-дроу. Перед мысленным взором проносились образы истребленных эльфов с поверхности, вспомнилась девочка-эльф, которую он сам испачкал в материнской крови, чтобы та казалась мертвой. Дзирт спас ее в тот ужасный день, и в сущности резня оказалась первым шагом к тому, чтобы дроу отдалился
Много лет спустя он все же убил того эльфийского ребенка. Он вздрогнул, вновь видя смертельно раненную Эллифейн в пиратской пещере, удовлетворенную мыслью, что погибая, она заберет с собой и Дзирта. Умом темный эльф осознавал, что он не виновен в событиях того ужасного дня, что он не мог предвидеть мучений, которые многие десятилетия испытывал спасенный ребенок.
Но судьбоносный поединок с Эллифейн затронул в глубине души Дзирт До'Урдена некую струну. Он покидал Долину Ледяного Ветра в предвкушении дальней дороги, и открыто радовался странствиям по диким местам, полным опасностей и приключений, вместе со своими друзьями.
Однако скрытый мотив, что таился за получением вещественной выгоды, за поисками древних королевств и старинных сокровищ, был неясен. Дзирт никогда не считал себя преобразователем окружающего мира. Он довольствовался осознанием того, что делом помогал друзьям и близким. С самых первых своих дней в Мензоберранзане он обладал внутренним даром отличать добро от зла, и верил, что выступает на стороне добра и справедливости.
Но как же Эллифейн?
Он продолжал слушать возбужденные разговоры тех, кто окружал его, и тотчас же изобразил довольную улыбку, убеждая себя: приключение действительно придется ему по вкусу.
Оставалось лишь поверить в это самому…
Мирабар оказался невзрачным городом под открытым небом. Прямоугольные каменные строения и несколько башен, возведенных за периметром каменной стены. Все указывало на рачительность и разумный подход, не допускающий при выполнении работ излишеств.
Дворф наподобие Бренора пришел бы в восхищение от всего Мирабара целиком, до последнего городского камня, но Дзирту и Кэтти-бри, едва они приблизились к северным воротам города, Мирабар показался серым пятном, неинтересным и непримечательным.
— Где ты, Серебристая Луна? — бросил дроу подруге, пока они шли слева от каравана дворфов.
— Даже Мензоберранзан — и то краше, — откликнулась Кэтти-бри, и Дзирту оставалось лишь согласиться.
Казалось, стража с северной стороны выражала сам мрачный дух Мирабара. У каждой половины прочных металлических ворот стояло по паре людей-стражников, алебарды они держали прямо, серебряные доспехи сверкали в лучах восходящего солнца. Бренор рассмотрел кресты, нанесенные на каждый щит, — геральдические знаки Мирабара: темно-красные обоюдоострые секиры с ровным, прямым древком на черном поле. Безусловно, стражников потрясло приближение огромного каравана дворфов, настоящей армии, но следовало отдать им должное — стояли они непоколебимо, глядели прямо, лица оставались бесстрастны,
Бренор подогнал свой фургон к голове каравана, «веселые мясники» Пуэнта сопровождали его с обеих сторон почетным караулом.
— Останови прямо перед воротами, — наставлял Бренор возничего, Дагнабитта.
Юный дворф с льняной бородой улыбнулся щербатой улыбкой и заставил подчиненных ехать быстрее, но стражники Мирабара даже не моргнули.
Фургон пошел юзом и быстро остановился прямо перед закрытыми створками, Бренор встал во весь свой немалый для дворфа рост и подбоченился.
— Назовите дело, по которому вы прибыли, и ваше имя, — коротко приказал стражник справа, ближе всех к воротам.