Тысяча осколков тебя
Шрифт:
— Эти путешествия, и другие измерения, которые мы видели, разве они ничему тебя не научили? Нет, я не хочу его защищать. Я особенно не хочу грубить Тео после того, что он сделал ради меня и папы. Поэтому я поворачиваюсь к нему и пытаюсь найти правильные слова. Каждая Маргарет, которой я была, была особенной, со своими слабостями и сильными качествами. Но они все были мной, Тео. Я не уверена, что в тех Маргаритах есть что-нибудь, чего нет во мне. Я просто не узнала этого о самой себе. Я больше узнала о Поле, — если я снова подумаю о Поле в России, то не смогу этого вынести. Поэтому я заставляю
— Ты и так ставишь на это жизнь. Разве ты не понимаешь? — стонет Тео, ковыряя своим теннисным ботинком по террасе. — Мне не стоило разрешать тебе идти со мной.
— Если кто-то и должен отомстить за отца, то это я. Ты это знаешь.
— Ты думаешь, что я провёл хоть одну секунду в этом путешествии, не терзая себя за то, что подвергаю тебя опасности? Что я не ненавидел себя, за то, что подверг тебя, провел тебя через это? — его глаза ищут мои. — Теперь я слышу, что ты сомневаешься, что ты перестаешь защищаться, и всё, о чем я могу думать, это о том, что Маргарет будет больно. Если ты будешь страдать, это будет по моей вине. И я никогда, никогда не смогу себе этого простить.
Я мотаю головой, отрицая это, но не могу ему ответить. Сырая эмоция, которую я услышала в его голосе, украла мой собственный голос.
Он ещё ближе передвигается ко мне, и наши лица почти соприкасаются.
— Ты говоришь, что видела разные версии Пола. Ты узнала, кто он на самом деле. Ну, а что ты узнала обо мне, Маргарет?
— Тео...
Его рука обхватывает меня за шею, его прикосновение жесткое и властное, и потом он меня целует.
Я пытаюсь вскрикнуть, и язык Тео скользит мне в рот. Моя кожа вспыхивает, а руки и ноги слабнут. Моё тело знает, что это, даже если не знает разум. Тео обхватывает меня руками и на секунду всё, чего я хочу, это поцеловать его в ответ.
Потом я вспоминаю Пола, и дачу в снегу, и то, как занималась с ним любовью при свете огня. Я помню, что любила Пола больше, чем свою жизнь.
Отвернувшись, я говорю:
– Тео, пожалуйста, не надо.
На секунду он остается неподвижным, потом отпускает меня. Какое-то время мы сидим рядом друг с другом, тяжело дыша, лишенные возможности говорить.
Наконец, Тео говорит:
— Он добрался до тебя.
Я хочу поспорить с ним, но от этого будет только хуже.
Со вздохом, Тео встаёт. Глядя на него снизу вверх, я удивлена, тем, что он пытается улыбаться.
— Давай просто... завтра начнём всё заново. Ладно?
— Ладно. Завтра.
Когда мы проберемся в штаб-квартиру корпорации Триада бок-о-бок. Даже сейчас, и всегда, Тео мой союзник. Вытаскивая ключи из кармана, я говорю:
— Ты даже не останешься до полуночи?
— И на традиционный поцелуй? — Тео выгибает бровь. Он пытается превратить всё в шутку, но это не очень работает. — Сомневаюсь, что мне повезёт больше.
Он заслуживает лучшего. Но "заслуживает" не имеет отношения к любви.
Перевод выполнен для сайта https://vk-booksource.net
Глава 21
Моя
Я постоянно вынимаю свой tPhone из зарядного устройства, и вглядываюсь в контакт-лист. Пол Марков там, точно так же, как и дома. Я даже назначила ему ту же самую мелодию.
Рахманинов.
На секунду я будто вернулась домой, готовлю бок о бок с Полом, и мы оба притворяемся, что наши руки не касаются друг друга...
Очевидно, я в смятенных чувствах относительно Пола и в этом измерении тоже.
Я нашла его изрезанный портрет в кладовке внизу, он оторван от рамы и висит лоскутами.
Математика или судьба, какая бы сила не сводила нас вместе мир за миром, она очень мощная. Но я всё ещё не знаю, означает ли она моё спасение или мою гибель.
Около двух часов ночи я поддаюсь искушению и отправляю сообщение Полу. Я пишу, а потом удаляю дюжины сообщений, потом останавливаюсь на простом: "Нам надо поговорить".
Хоть я лежу без сна ещё несколько часов, ответа нет. Я засыпаю с мыслью о его мертвом теле на моих руках.
— У тебя всё хорошо?
–
спрашивает меня Тео в десятый раз за получасовую поездку.
— Да, всё хорошо. Просто... сегодня было трудное утро.
Это утро было таким же, как и расчётное количество других в моей жизни, папа, печёт черничные вафли, надев свой зелёный колпак из фольги, оставшийся с прошлого вечера. Джози болтала о сумасшедше сложных снах, которые ей постоянно снились, мама была одета в форму для йоги, в то время как остальные были в том же, в чём спали, потому что даже на Новый год, она проснулась на заре и встречала солнце. Но на этот раз я одновременно проживала это и наблюдала с точки зрения того, кто знает, что значит терять подобные моменты. До этого я никогда не понимала, насколько прекрасной может быть обыденность.
— Могу себе представить, — он смотрит на меня, и его взгляд нежен только на мгновение, и потом его внимание снова приковано к дороге. Мы едем по меньшей мере с превышением на 20 миль в час, Тео направляет свою машину через каждый просвет в потоке, чтобы добраться до Триады как можно быстрее. — Держись, Мег.
Я тереблю цепочку от Жар-птицы, свисающую у меня под майкой. Мы были очень осторожны в этом измерении, и держали Жар-птицы под одеждой, через которую не видно очертаний кулона. В этом мире мои родители узнали бы их за секунду и поняли бы, что происходит.
Мой телефон лежит в кармане рубашки, установлен вибровызов, поэтому я вряд ли смогу пропустить звонок или сообщение. И всё же, я вынимаю его и снова проверяю. Ничего.
Когда машина переезжает через вершину холма, мы уже достаточно далеко в пригороде, и мы окружены деревьями со всех сторон. Я вижу блестящие серебристые изгибы, поднимающиеся высоко над горизонтом. Когда я понимаю, что это такое у меня отваливается челюсть. Тео смеется.
— Впечатляет, да?
Дома, суперсовременная штаб-квартира Триады всё же больше в теории, чем на практике, на фасадах зданий натянуты полотна с рисунками. Здесь, строения завершены, и они сияют как какой-то фантастический мираж, нереальный и одновременно настолько мощный, что он доминирует в ландшафте. Зеркальный куб -