Тысяча слов
Шрифт:
Когда я открыла дверцу, музыка «обрушилась на меня». Вонни громко смеялась и терла уголки глаз пальцами – чтобы тушь не потекла.
Я уселась на заднее сидение и положила рюкзак на колени. Чейенн и Энни громко подпевали играющей песне со стаканчиками из Старбакса в руках. День был очень жаркий – в такие дни снова хочется на каникулы. В школу есть желание ходить лишь в серую, промозглую погоду, а не когда на дворе стоит августовская жара.
– Привет, Лютик! – воскликнула Вонни, - Прости, поменяли информацию на Фейсбуке, не спросив тебя. Сегодня утром прямо успех, - она посмотрела на меня в зеркало заднего вида
– Да без проблем, - сказала я, не совсем понимая, что тут такого смешного.
Я посмотрела по сторонам.
– В чем дело? – спросила я.
– Ничего, - невинно ответила Вонни, – Клянусь.
Мы выехали на главную дорогу.
– Знаешь, мне правда кажется, я вчера потянула коленку, - сказала Энни, подалась вперед и выключила музыку, - Я упала прямо в ту канаву. Теперь у меня на коже пятна от травы, серьезно. Не на одежде, а на коже.
– У меня на правой руке следы от крема для обуви, - сказала Чейенн, - Тебе повезло, что сосед заехал в свой гараж, Энни. А то он бы тебя заметил.
– Знаю. Поэтому я прыгнула в канаву. Я так испугалась.
– Что? – спросила я, – Ребят, что вы вчера делали?
Их глаза встретились, но никто не сказал ни слова. Через секунду, они громко захохотали.
– Нет, ну правда, - сказала я, – О чем вы говорите?
Я начала беситься, хоть их смеющиеся лица тоже вызывали у меня улыбку.
– Самосуд, - ответила Вонни.
– Больше похоже на приведение коленки в порядок, - сказала Энни.
Но я все еще не могла понять, в чем дело.
– Ладно, можете не говорить.
Вонни, наконец, выключила музыку и бросила короткий взгляд в мою сторону, пока смотрела, что там с пробками. На повороте к школе как всегда полно машин.
– Самосуд, - повторила она, – Мы восстановили справедливость.
– Точно, - сказала Чейенн, потягивая сок через соломинку, и громко рыгнула.
Энни назвала ее противной и кинула в нее скомканной салфеткой.
– Рассказывайте, - сказала я с улыбкой.
Что бы они ни сделали, это точно что-то сумасшедшее, судя по тому, как они говорили. Мне стало немного завидно, оттого, что они не позвали меня.
Мой телефон завибрировал. Сообщение. Когда я посмотрела на экран, у меня перехватило дух. От Калеба. С одной стороны, я разозлилась, что он написал мне, хотя говорил, что ни слова мне больше не скажет, а с другой — я надеялась, что он хочет извиниться и вернуть меня. Я открыла сообщение, тяжело дыша.
Но там было лишь: «Какого хрена?»
Я была уверена, что он ошибся номером, так как не понимала, о чем он. Наверно, хотел отправить это Холли или какой-нибудь еще девчонке из колледжа, из-за которой расстался со мной.
В ответ я написала: «???»
Машина Вонни медленно двигалась за минивэном, скорее всего принадлежавшим одной из мам второкурсников.
Иерархия
– Мы восстановили справедливость для тебя, - сказала Вонни.
– Для меня? О чем ты?
– Не злись. Все ради любви, - сказала Чейен, похлопав меня по плечу.
– Я даже не понимаю, из-за чего мне злиться, - сказала я, думая, что ничего тут серьезного. Чтобы они не сделали, это должно быть ерунда.
– Мы показали миру правду, - встряла Энни.
Вонни продвинулась еще дальше, стуча по педалям в ритм — казалось, мы двигаемся под какую-то песню, которая не слышна другим. Минивэн перед нами очень медленно разворачивался и Вонни нажала на клаксон.
Она посмотрела на меня.
– Тебе понравится, Лютик. Мы ему показали.
– Ему? Кому?
И, будто в ответ на мой вопрос, завибрировал телефон. Калеб. О, нет. Не могли же они... Я открыла сообщение.
«КРЕМ ДЛЯ БРИТЬЯ? СЕРЬЕЗНО? КОГДА ТЫ ПОВЗРОСЛЕЕШЬ?»
Теперь все встало на свои места.
– Вы намазали дом Калеба кремом для бритья?
Когда мы были в средней школе, такое было серьезным делом. Крем очень сложно оттереть, к тому же он очищает стекла, поэтому все, что ты писал, остается на стекле, даже после того, как крем смыли. Поэтому тому, с кем это произошло, придется очень тщательно отмывать все стекло. Настоящая заноза в заднице, но это и делает ситуацию очень забавной. Но последний раз мы так делали в 12 лет.
Девочки залились смехом. Минивэн перед нами, наконец, выехал на дорогу перед школой, Вонни объехала его и подъехала к парковке.
– Окна в доме его родителей, выходящие на улицу, - выдала она в перерывах между взрывами хохота.
– И намазали кремом для обуви стекла его машины, - добавила Чейен, - Хотя тут мы обязаны Вонни. Оказывается, она клевый художник, особенно, когда дело доходит до рисования пенисов.
Снова взрыв хохота, от которого у меня пересохло в горло. Это было и, правда, очень весело, но, судя по сообщениям Калеба, он нашего веселья не разделял. Но винить его за это я не могла.
– Вы нарисовали пенисы на стекле его машины?
– Еще она написала «Люблю сосать члены», - ответила Энни, смеясь так, что прежде чем сказать «члены», она несколько раз сделала паузу.
– И мы написали «у него маленький член» на его окне. Ничего такого особенного мы не сделали. Все смоется. Не злись, Лютик. Он заслуживает большей мести за то, что сделал.
– Я не злюсь, - сказала я очень тихо. У меня вспотели руки.
Я написала Калебу : «ЭТО НЕ Я.»