Тысяча слов
Шрифт:
Голос миссис Моузли ворвался в мои мысли:
– У каждого в этой группе разный график, так что это не гонка. Кензи и Амбер уже закончили исследование, написание и сейчас работают над художественной частью. Даррел находится на письменном этапе. Мак занят компьютером. А где Энджел?
– спросила она у все в целом.
– Я слышал, что она была арестована, - сказал Эмбер.
– Не-а, парень, она просто прогуливает, - сказал Даррел.
–
– А ты что там делал?
– спросила миссис Моузли, сопровождая свои слова суровым взглядом. Даррел засмеялся, как будто она сказала что-то очень смешное. Он снова вернулся к своей работе и покачал головой.
– Эй, Моуз, как написать слово "насилие", если там нет никакой "а"?
– крикнул он.
– Там есть "а", тупица, - сказала Кензи. Они с Эмбер захихикали.
Миссис Моузли сделала вид, что не слышала комментария Кензи и последовавшего за ним смеха, и подошла к столу Даррела.
– Здесь есть "а". Видишь? Вот здесь, перед "с".
Я решила, что это намек, и отправилась к компьютерам в дальнем углу. Я села рядом с крупным парнем, которого миссис Моузли назвала Маком. Он быстро щелкал по кнопке мыши. Я хотела сделать все побыстрее, чтобы вернуться домой, свернуться калачиком под одеялом и заснуть. Сегодняшний день был так утомителен, и завтрашний обещает быть не менее мучительным. И так будет каждый день: издевательства и подшучивания; следует нагнать все, что пропустила в школе, общественные работы. Удивлюсь, если мы с Вонни все еще друзья; беспокойство о заседании коллегии, которая может испортить карьеру моего отца - просто разнести в пух и прах.
Я включила компьютер, зашла в Интернет и поняла, что все может быть не так плохо, как я ожидала. Я сделала тонну исследовательских работ для уроков английского, а теперь оказалось, что общественные работы не слишком от них отличаются. От этой мысли на глазах выступили слезы. Я практиковалась на статьях для английских газет, чтобы писать листовки об общественных работах, как и парень, не знающий, как пишется "насилие", хотя я уверена, что насилие было местью, ведь Даррел был здесь.
Прежде, чем я стала предметом всех сплетен в Честертонской старшей школе, ходили слухи, что Даррел очень сильно избил своего отчима; тот якобы провел с переломом челюсти и повреждением легкого неделю в больнице, а Даррелу повезло: он некоторое время находился в колонии для несовершеннолетних, после чего последовали общественные работы. Если бы его отчим умер, то все могло бы быть намного хуже. Но то, что сделал Даррел, было далеко не так "сочно", как то, что случилось со мной.
Я закусила губу и постаралась не думать об этом, а затем набрала на клавиатуре "сообщения сексуального характера и подростки", после чего нажала на кнопку "поиск". Статьи появлялись одна за другой, и я мысленно застонала.
Почти все были обо мне.
АВГУСТ
Сообщение 1
«Боже,
Каждый год Вонни устраивала легендарные вечеринки в конце лета. Как-то одну из них обсуждали даже в декабре. Тогда кто-то три часа шарил руками по траве в поисках ключей от машины, стоя на четвереньках, каким-то образом умудрились сломать трамплин и - хотя никто так и не признался - в бассейн попал большой мешок голубого порошка для желе.
Я никогда не пропускала вечеринки Вонни. Даже если бы она не была моей лучшей подругой с шестого класса, я все равно не пропускала бы их. На её вечеринках рождались все самые лучшие истории и каждый, кто представлял собой хоть что-то, зависал там.
Однако, когда я попала туда в этом году, я была не в настроении веселиться, отчасти потому, что Тренер Иго официально закончил летний перерыв для спортсменов, бегающих кроссы, и почти прикончил нас при помощи бега по холмам, так что мне казалось, что меня запихнули в духовку, разогретую под тысячу градусов. Но были и другие причины.
– Ты опоздала, - сказала Рэйчел Уэлби, как только я вошла. Рэйчел была подругой Вонни, они играли в одной волейбольной команде. Я знала о том, что они общаются, но мне Рэйчел никогда не нравилась. Она была ужасно конкурентоспособной стервой, особенно когда дело касалось моей дружбы с Вонни. Я всегда чувствовала, что Рэйчел почему-то не любит меня, и была уверена, что она будет в восторге, если однажды мы с Вонни рассоримся. Честно говоря, я не знаю, почему Вонни стала хорошей подругой Рэйчел, но это не имеет значения. У Вонни было довольно много друзей. Не только я.
Рэйчел покачивалась передо мной, и с ее купальника стекала вода: на очень дорогом, на вид, ковре образовалась хлорированная лужица. Я почти слышала, как всю дорогу от их Канкунского таймшера кричит мама Вонни: коврик ручной работы, они наткнулись на него в небольшой деревушке, названия которой я не могла произнести, и пожилой мастер умер ровно через девятнадцать минут после окончания работы, и теперь у них не останется впечатлений о той удивительной поездке, так что не могла бы она не портить его своей мокрой одеждой.
– Мы почти загорели, - невнятно сказала Рэйчел, - ты пропустила пиццу, и я не думаю, что там еще что-нибудь осталось.
– Поверь, я знаю, что опоздала, - пробормотала я. Моя кожа буквально горела, и мне казалось, что если я сейчас посмотрю вниз, то увижу, как от моих ног поднимается пар. Увидев Рэйчел, вылезшую из бассейна, я еще больше захотела в воду. Я разулась и наклонилась над спортивной сумкой в поисках купальника.
– А я уже загорела, благодаря любви тренера Иго к пыткам.