Тысяча Сынов
Шрифт:
— Расскажи мне, что произошло, — попросил Амон.
Магнус, не желая встречаться взглядом со своим старым другом, опустил голову. Капитан Девятого братства ни в чем его не обвинил, да ему и не надо было этого делать. Магнус так остро ощущал свою вину, что увеличить ее тяжесть не могли ничьи упреки. Он убил Утизаара неделю назад и за эти дни почти поддался стремлению к самоуничтожению и обратил свои силы против себя.
Многие воины, опасаясь самого худшего, пытались войти в его покои, но до сих пор Магнус не позволял им этого сделать.
— Это была непростительная оплошность, которую нельзя было допускать, — сказал он. — Но он узнал слишком много, а я не мог позволить ему уйти.
— Узнал о чем?
— Пойдем со мной, — предложил Магнус. — Я тебе покажу.
Амон поднялся и вслед за Магнусом вышел на балкон, нависавший над белым городом. Магнус чувствовал настороженность Амона, но не мог его за это винить. Он был бы глупцом, если бы не испытывал беспокойства. А за все долгие годы, прошедшие с момента их первого знакомства, у Магнуса ни разу не было повода сомневаться в уме Амона.
Магнус взглянул в полуденное небо.
— Поднимайся в Великий Океан и следуй за мной, — велел он.
Амон кивнул, закрыл глаза, и тогда Магнус позволил своему световому телу освободиться от плоти. Заботы реального мира сразу же стали легче, хотя совсем игнорировать их он не мог. Тизка из нагромождения белого мрамора превратилась в мерцающий драгоценный камень, состоящий из десятков тысяч огоньков-душ, которые называли это место своим домом.
— Какие же они хрупкие, — прошептал Магнус, хотя пока еще некому было услышать его слова.
Спустя некоторое время рядом с ним возник теплый свет Амона, и они стали подниматься в ярко-синее небо. Постепенно синева сменилась темнотой, и наверху, словно фосфоресцирующие стрелы, зажглись звезды.
Они продолжали подъем, и вот темнота превратилась в многоцветные вихри Великого Океана, и оба странника с радостью ощутили, как его течения омывают их эфирные тела.
Магнус показывал путь среди водоворотов, отыскивая цель, известную только ему одному. Амон, его преданный друг и любимый сын, следовал за ним. Вскоре они добрались до спокойной заводи, которую Магнус увидел неделю назад.
При виде огромной флотилии из высоких боевых кораблей, вытянутых ударных крейсеров и чудовищных сооружений, называемых боевыми баржами, Амона охватил ужас, который не мог укрыться от Магнуса. Сотни кораблей уже приближались к Просперо; они шли под разными флагами и несли на себе разные эмблемы, но их объединяла одна цель — уничтожение.
Впереди виднелся хищный силуэт, похожий на кинжал, вышедший из ножен, чтобы сразить злейшего врага. Серый, снабженный острыми клыками монстр ощупывал звезды узкими прорезями бойниц и рассекал глубины Великого Океана похожим на лезвие носом.
— Это то, о чем я думаю? — спросил Амон.
— Да, — подтвердил Магнус.
Они подплыли вплотную к устрашающему судну; защитные поля, удерживающие на расстоянии
Старшие офицеры флотилии собрались, чтобы спланировать уничтожение всего, что было дорого Магнусу, и два жителя Просперо слушали их дискуссию. Магнус был заранее к этому готов, но для Амона это стало настоящим откровением, и вспышка его эфирного поля послала заряд раздражительности, которого хватило на весь экипаж.
— Но почему? — спросил Амон.
— Потому что я был не прав.
— В чем?
— Во всем, — ответил Магнус. — Я высокомерно полагал, что знаю все, чему ты хотел меня научить. Ты предупреждал меня о богах варпа, а я смеялся, называя тебя старым суеверным глупцом. Теперь я сам во всем убедился, поскольку повстречался с одним из них и считал, что победил его, но я ошибался. Амон, я совершал ужасные вещи, но, поверь, я делал все это с благими намерениями.
Амон проплыл дальше, к командующему этим кораблем — убийце с глазами цвета стали в золотых доспехах, стоявшему на приподнятом помосте. Внизу выстроился отряд воинов в такой же броне.
— Совет Никеи?! — воскликнул Амон. — Они по праву назвали нас колдунами?
— Боюсь, у них были для этого все основания, хотя я только сейчас начинаю это понимать.
— И из-за этого мы обречены на страдания?
Магнус кивнул и сквозь металлическую оболочку корабля снова выплыл в бурные потоки Великого Океана. Амон не отставал от него, и оба странника вернулись на Просперо. Открыв глаза и увидев знакомые виды Тизки, оба перевели дыхание.
— И Легион ничего не знает об этом? — спросил Амон.
— Ничего, — подтвердил Магнус. — Я набросил пелену на Просперо. Никто не может сквозь нее ничего увидеть, даже Корвиды. Пришло время Тысяче Сынов узнать, что значит быть слепым.
— Итак, наше наказание приближается, — сказал Амон. — Что произойдет, когда кара нас постигнет?
— Ты слишком добр, друг мой, — ответил Магнус. — Это моенаказание.
— Но оно падет и на нас всех, — заметил Амон. — Я еще раз спрашиваю: что будет, когда они доберутся до планеты?
— Ничего. Мы ничего не можем сделать.
— Всегда можно что-то сделать. Мы можем их уничтожить раньше, чем они подойдут к планете, — прошипел Амон, сжимая руку Магнуса.
Магнус покачал головой:
— Дело не в том, можем мы защитить себя или нет. Конечно можем. Дело в том, должны ли мы это делать.
— А почему нет?! — воскликнул Амон. — Мы Тысяча Сынов, и для нас нет ничего невозможного. Для нас нет потайных троп и скрытых судеб. Прикажи Корвидам заглянуть за пелену будущего. Павониды и Рапторы могут увеличить силы наших воинов, а Пирриды будут жечь наших врагов, и Атенейцы прочтут мысли их командиров.