Тысячелетие вокруг Каспия
Шрифт:
Если в мире ислама избыточная энергия этносов проявилась в шиитских восстаниях, в Византии — в религиозных спорах и дворцовых переворотах, то в христианском мире она выливалась в феодальные войны. Они были там хроническим бедствием, хуже чумы, наводнений и голодовок населения. И наибольшая беда была в том, что воевали не только сами феодалы, но и горожане, альпийские пастухи, прелаты и ересиархи, папы и императоры, короли и узурпаторы, короче — все, кто мог держать в руках оружие. Это и называется по этногенетическому счету времени пассионарным подъемом.
Так, этническая система Западной Европы в фазе подъема XI–XII вв. выходила за границы своего ареала. Немцы и датчане нападали на западных славян, правда, с минимальным результатом.
75. Пассионарный перегрев
Если момент пассионарного толчка незаметен самим людям, им затронутым, то дата начала фазы пассионарного подъема фиксируется историей региона как своеобразный перелом, а конец фазы подъема ограниченной группы этносов и переход в акматическую фазу пассионарности — это несчастье для всех соседей. Не заметить его нельзя.
Романо-германский, «христианский» суперэтнос в X в. только защищался от окружавших его врагов, викингов, арабо-берберских пиратов и венгров, отраженных только в 955 г. Оттоном Великим. Но в XI в. этот суперэтнос начал расширяться. Языческие славяне были оттеснены за Эльбу, у арабов отняли Сицилию в конце XI в., Англию те же французские нормандцы захватили в 1066 г., покончив с реликтом эпохи Великого переселения народов. Но это были события, связанные с собственным регионом, предчувствие перегрева, а еще не сам перегрев.
А число пассионариев на территории Франции и Германии росло. Они становились неуправляемыми и свирепствовали по своему усмотрению, разбрасывая генофонд по популяции, что грозило еще более жестокими последствиями. Чтобы спасти от них трудящееся население, требовалась этнопсихологическая доминанта, попросту цель, которая локализовала бы избыточную энергию и сбросила ее на сторону. Люди XI в. были умны и решительны. Они сообразили, что надо сделать.
Как происходит смена фазы и стереотипа поведения, подробно описал аббат Гвиберт Ножанский: «По закрытии Клермонского собора — а он был созван в ноябре месяце — (1095 г.), в восьмой день после праздника святого Мартина, по всем провинциям Франции разнеслась о нем большая слава, и каждый, кому быстрая молва доставляла папское предписание, шел к своим соседям и сородичам, увещевая (их) вступить на стезю господню, как называли тогда ожидаемый поход.
Уже возгорелось усердие графов, и рыцарство стало подумывать о походе, когда отвага бедняков воспламенилась столь великим рвением, чти никто из них не обращал внимания на скудость доходов, не заботился о надлежащей распродаже домов, виноградников и полей; всякий пускал в распродажу лучшую часть имущества за ничтожную цену, как будто он находился в жестоком рабстве, или был заключен в темницу, и дело шло о скорейшем выкупе.
…В прежние времена ни темницы, ни пытки не могли бы исторгнуть у них того, что теперь сполна отдавалось за безделицу… Многие, не имевшие еще сегодня никакого желания пускаться в путь… на другой день, по внезапному побуждению… отправлялись вместе с теми.
…Что сказать о детях, о старцах, собиравшихся на войну? Кто может сосчитать девиц и стариков, подавленных бременем лет? — Все воспевают войну… все ждут мученичества…». [413]
«Весь Запад, все племена варваров, сколько их есть по ту сторону Адриатики вплоть до Геркулесовых столпов, — сообщила в «Алексиаде» Анна Комнина, дочь императора и талантливый историк, — все вместе стали переселяться в Азию. Они двинулись в путь целыми семьями и прошли всю Европу». [414] Знали ли крестоносцы, на что они идут? Может быть, кто-то из них и понимал опасность, да и тщетность этого похода, но увлеченный стихийным потоком, шел
413
Обстоятельное описание взято из хроники аббата Гвиберта Ножанского «История, называемая Деяния Бога через франков». Кн. II, гл. VI. (См.: История крестовых походов в документах и материалах / Под. ред. М. А. Заборова. М., 1977, стр. 54–56.)
414
Комнина Анна. Алексиада. М., 1965, стр. 275.
И на этом успехи крестоносцев, отборного воинства католической Европы, — прекратились. Сельджуки, уже потерявшие импульс своего этнического натиска, а с ним общую организацию, качество руководства и даже поддержку своих восточных соплеменников, а равно арабов и персов, остановили наступление крестоносцев, даже не нуждаясь в объединении своих многочисленных эмиратов. Греки воевали с мусульманами куда более удачно. И ведь нельзя обвинить французских рыцарей в недостатке храбрости, а итальянских — в нехватке хитрости и изворотливости. Иерусалимские короли сумели привлечь на свою сторону горцев Ливана — маронитов, отколовшихся в VII в. от греческой церкви, но мужественно отстоявших свою свободу от арабов. Марониты объединились с Римской церковью. Рыцари-монахи: тамплиеры и иоанниты освоили тактику войны в пустыне. Европа сто лет слала лучших бойцов в «Заморскую землю», но успеха не было. Почему?
76. Деяния куманов и сельджуков
Да, как ни странно, степные богатыри, как африканские (туареги), так и азиатские (огузы) с трудом сдерживали напор греков, но, воюя с крестоносцами, одерживали победы одну за другой. В 1144 г. пала Эдесса и, восстав, снова была взята в 1146 г. Вторжения крестоносцев в Египет в 1163 и 1167 гг. были отбиты, а в 1187 г. мусульмане вернули Иерусалим. Второй и третий крестовые походы в 1147–1149 и 1189–1192 гг. захлебнулись. Лучшие рыцари Европы спасовали перед сельджуками. Города Палестины и Ливана перешли к обороне. Гарнизоны крестоносцев держались в них лишь благодаря тому, что венецианцы и генуэзцы морем поставляли им оружие и провиант.
И в Магрибе, на западе арабского мира, было то же самое. При Аларкосе в 1195 г. берберы-альмохады сокрушили рыцарское воинство Кастилии, куда стеклись рыцари со всех стран Европы. Эта коллизия описана Л. Фейхтвангером в романе «Испанская баллада», и там устами арабского историка Мусы (персона вымышленная, но мысли Ибн-Хальдуна) дан прогноз: христианский мир молод и может позволить себе роскошь потерпеть отдельные поражения, а мусульманский мир стар и только продляет свое существование. Арабы уже потеряли к концу XII в. пыл молодости. За ними пойдут к упадку сегодняшние победители — берберы и сельджуки. Так оно и случилось в будущем. Но пока все складывалось иначе.
Французы в Средиземноморье встретили неодолимого для них врага — куманов и торков. Их не боялись только русичи, да и то потому, что русские князья женились «на красных девках половецких», а боярышни выходили замуж за кыпчакских богатырей.
Странно! Ведь куманы находились в фазе гомеостаза, а феодальная Западная Европа — в акматической фазе. Казалось бы, европейцы должны были идти от победы к победе, а половцы погибать, в лучшем случае — героически, как дакоты, семинолы и команчи. А случилось обратное. Почему?