Тюлень Тёпа
Шрифт:
– Нужен внук. Хотя бы один. Или внучка.
– Зачем?
– Не знаю. У ворон такое правило. Они учат только тех, у кого есть внуки.
«Странные вороны, – подумала Таня, – получается, что они учат только бабушек и дедушек».
В магазине у Тани разбежались глаза:
– Всё что угодно, – тихонько повторяла она, – я могу выбрать всё что угодно.
Сделать это оказалось очень сложно. Сначала Таня взяла тележку и сложила то, что ей понравилось: несколько кукол, кукольный дом, конструктор, ролики, раскраски, фломастеры и даже игрушечную стиральную машину. Потом она так же по очереди вернула всё обратно на полки. Тане хотелось
И вот, когда Таня уже практически заплакала, её взгляд упал на куклу, которая сидела на дальней верхней полке. Это был пупс, ещё совсем малыш, но выглядел он уже очень жалко: кривые ноги, рыжие кудрявые волосы и курносый конопатый нос. На шее у пупса висела соска, и казалось, что он тоже вот-вот заплачет. Таня встала на цыпочки, достала куклу, обняла, дала соску и пошла на кассу.
– Какой интересный, – сказал задумчиво Дед, покрутив в руках игрушку. Теперь пришла его очередь удивляться. – Чем же он тебе понравился?
Таня обняла пупса и ответила:
– Он такой страшненький. Его бы никто никогда не купил.
А Тёпа тогда выбрал себе выжигатель, и у них дома с тех пор часто воняло горелыми досками.
Ток
Когда с полей собирают урожай, деревня перестаёт спать. Всё работает круглосуточно: комбайны косят пшеницу и засыпают зерно в самосвалы, а те увозят его на ток [это такое место, где зерно хранят, сушат и очищают от шкурок, чтобы потом его можно было перемолоть в муку].
В это время все сельские жители трудятся не только где обычно, но и в других местах, чтобы поскорее собрать и подготовить урожай к переработке. Ведь он может испортиться где угодно и от чего угодно: в поле – от дождя, на складе – от сырости и крыс, караулящих его на подходе большими стаями. Если сделать всё быстро, то сухое и чистое зерно приедет на фабрику, где его превратят в муку, хлопья или сложат в пакетики, из которых можно варить кашу. Ну а если проспать хотя бы ночь, то сырость и грызуны быстренько сделают своё дело.
Дед собирался идти на ток в ночную смену. Он сидел на кухне и молол кофе. Кофемолка хрустела и поскрипывала, с трудом перемалывая зёрна. Из колонки какой-то дяденька нудно и монотонно читал книжку.
– Дай, я попробую, – попросил Тёпа.
Взяв кофемолку, он с усилием повернул ручку на пол-оборота, потом ещё раз и вернул Деду. Тот продолжил крутить её так легко, будто и не было внутри твёрдых ароматных зёрен.
– Зачем ты мелешь кофе руками? Есть же электрическая кофемолка. Вжик – и готово!
– Так вкуснее.
– Какая разница?! Смолол, и всё!
– Ну, вот скажи, есть ли разница: ты выиграл соревнования и получил медаль или пошёл в магазин и купил точно такую же?
– Ещё бы! Главное же не медаль, а то, что я победил!
– Вот так и тут. Когда видишь результат своего труда, он всегда важнее и вкуснее. Собирайся, пойдём со мной на ток.
Дед
– Тебе не страшно ночью одному на току?
– А чего там страшного?! – Дед обратил внимание, что внук смотрит в сторону кладбища. – Они ж все мёртвые!
– Вот это-то и страшно! – ответил Тёпа и поёжился.
– Знаешь, я немало повидал мертвецов, – задумался Дед. – И ни один из них не представлял ни малейшей опасности. Другое дело – живые. С ними надо быть начеку. Бывают такие, что пострашнее целого кладбища. К тому же я на току не один.
– А с кем?! – удивился Тёпа.
– С крысами! Знаешь, сколько их там? Только успевай разгонять!
Тёпа снова поёжился. Он начинал жалеть, что согласился пойти с Дедом в ночную смену. Смотрел бы сейчас телек, попивал молоко с хрустящей горбушкой, а не это вот всё.
Оказавшись внутри, он тут же забыл о грустных мыслях! Ангар, в котором хранилась пшеница, был огромным. Вокруг лежали кучи зерна высотой в два, а может быть, даже и четыре человеческих роста. Дед поздоровался с кладовщиком, тот ему что-то сказал, показывая пальцем на разные кучи. К одной они подошли поближе, Дед запустил в неё руку, просеял зёрнышки сквозь пальцы и кивнул. Потом они все вместе отправились в каморку, где взрослые сначала листали и подписывали бумаги, а потом кладовщик пожал Деду руку и ушёл. Помещение казалось достаточно просторным. В нём стоял стол с чайником, диван и было огромное окно, через которое просматривался весь ангар. Дед налил кофе: себе чёрный, а Тёпе разбавил молоком – и они перекусили бутербродами. Вскоре приехал первый самосвал. Дед указал ему путь по ангару, место, куда выгрузить зерно, и подписал документы. Следом пришёл второй, затем третий и так до тех пор, пока Тёпа не начал засыпать и не сбился со счёта.
– Иди посмотри, какая красота на улице! – услышал он откуда-то издалека голос Деда, когда тот в очередной раз поднялся в каморку.
Тёпа встал, зевнул и стал спускаться по ступеням. На улице было свежо и прохладно, редкие светлые облачка проплывали по тёмному небу. Он обернулся и замер! Прямо перед ним, очень низко, практически на земле лежала огромная круглая оранжевая луна. Никогда в жизни Тёпа не видел такой. Казалось, её можно было потрогать руками. Он обошёл ангар и посмотрел в сторону кладбища. Вместо кладбища вдалеке виднелось тёмное пятно, которое растекалось от корней первых деревьев в глубину леса. Страшного в нём действительно не было ничего. Тёпа улыбнулся своей смелости, развернулся и отправился обратно.
В ангаре он обошёл по очереди кучи с пшеницей и тоже запустил в одну из них руку. Зерно было похоже на песок, крупный и тёплый. Тёпе хотелось залезть внутрь как в огромную песочницу и закопаться в нём. Но Дед не разрешал. Вдруг дверь скрипнула, и об неё как будто что-то ударилось. Тёпа обернулся и присмотрелся. Дверь оказалась немного приоткрытой, хотя он точно помнил, что плотно закрыл её. Поблизости никого не было.
– Дед, это ты?! – крикнул Тёпа, но никто не ответил.