Тюремщик
Шрифт:
– Во-первых, не «я», а «мы», - заявил Шелли. – А во-вторых, я их попрошу,и они ничего не скажут. Да и папа работает с другими духами. Более сильными и серьезными. А пока почитаешь мне?
– Конечно, – ответила я и пошла за книгой.
Брать с собой Шелли туда, вниз, было страшно. Полагаться на духов – еще страшнее. Я понимала, насколько это ненадежно. И если сегодня они помогут мне, то уже завтра могут обо всем доложить Арману. Для меня это будет означать крах всего. Потому что
Шелл слушал сказку, я же почти не задумывалась о том, что читаю. Тем не менее, время до одиннадцати часов промелькнуло незаметно. Шелли вдруг прислушался к чему-то.
– Папа работает в кабинете. Пора, – сказал он мне, бодро подскакивая с дивана. – Жерар!
Я не знала, кем был этот Жерар, но в комнате будто стало холоднее, а в стене появилась дверь.
– Нам сюда, - заявил Шелли.
– Только захвати свечу,там темно.
Несмотря на то, что на седьмом верхнем были современные светильники, подсвечник тут тоже имелся. Я подожгла свечи от огня в камине и толкнула таинственную дверь.
– Шелли, не отходи от меня ни на шаг, - попросила мальчика, и он вцепился в мою юбку.
– Хорошо, - долетел ответ.
Ступеньки круто уходили вниз, свиваясь в бесконечную спираль. Я опасалась упасть, свернуть себе шею и присоединиться к числу духов Атерраса. А Шелли, наоборот, перепрыгивал со ступеньки на ступеньку, однозначно довольный таким приключением. Но спуск наконец-то закончился, и мы очутились в длинном коридоре. Я обернулась. За спиной была решетка. Вход на девятый нижний? Или, лучше сказать, выход, потому что мы каким-то образом попали сразу за нее.
Прислушалась. Вокруг царило безмолвие. Духи или стражи тюрьмы никак не отреагировали на наше появление. Раз дверь, два… Вот она, пятая камера. Стало так страшно, что у меня дрожали руки, а Шелли шепотом произнес:
– Да открывай уже. Ты обещал!
Замок щелкнул несколько раз – здесь двери закрывали куда тщательнее, чем на более высоких уровнях. Оставалось только перешагнуть порог,и мы с Шелли оказались в просторной темной камере. Свет свечи озарил кровать, колченогий стол, стул и мужчину, замершего перед нами в удивлении.
Он тоже был молод – не старше тридцати. Но лишь одежда говорила о том, что перед нами заключенный. Светлые волосы Идена были подстрижены достаточно аккуратно, на лице не было щетины, да и сам он казался чистым, будто недавно принял душ. В камере тоже царил порядок. Странно…
– Вы кто такие?
Голубые глаза заключенного будто пытались заглянуть мне в душу.
– Меня послал Люциан, - ответила я ему.
– Чтобы узнать, находитесь ли вы в здравoм рассудке, господин Лейтон.
– И десяти лет
– Да, можете звать меня Иден. Какой тут может быть господин?
И он взмахнул рукой так, как мог бы король указать на свои покои.
– Что же просил мне передать любезный господин Люциан? – поинтересовался Иден, не сводя с меня пристального взгляда. Его лицо было очень выразительным, но уж точно не казалось приятным. Скорее, хищным.
– Только узнать, как вы себя чувствуете, - ответила я.
– Остальное потом.
– М-м-м, тогда передайте ему, что я жив, здоров и готов дальше влачить свой скорбный удел в этих стенах, – откликнулся Иден. – И что пожизненное заключение в Атеррасе гораздо лучше смертной казни,так что я благодарен и на этом.
– Я передам.
Похоже, Иден действительно не был сумасшедшим. Что ж, на этом моя миссия выполнена.
– И все-таки вы не представились, - напомнил заключенный.
– Не хочу называть свое имя там, где и у стен есть уши, - ответила я, придерживая Шелли, который с любопытством осматривался по сторонам.
– Любезная госпожа, могу вас уверить, глаза у них тоже есть, - усмехнулся Иден.
– Так что ваше имя останется в моем сердце и умрет вместе со мной, клянусь.
– Розалин. Меня зовут Розалин.
– А меня Шелл, – добавил мой маленький спутник.
– О, как тебя зовут, мне известно, - улыбнулся Иден. – Мишель Ферри. Твоя мама иногда рассказывает о тебе, когда приходит ее очередь погружать меня в бездну отчаяния. Что ж, гоcпожа Розалин, надеюсь, я удовлетворил ваше любопытство.
– Да, – ответила я.
– До встречи, Иден.
Увы, в том, что она снова последует, сомневаться не приходилось. Я протянула Шеллу руку, и мы покинули камеру. Дверь закрылась сама собой, снова щелкнули замки, а в стене открылся проход. Теперь ступеньки вели вверх, обратно на седьмой уровень.
– Жутко там, – пробормотал Мишель, когда мы очутились в его игровой.
– Да, - ответила я и задула свечи.
– Помни, Шелли, ты обещал молчать.
– Конечно, Рози, – закивал тот.
– еще я придумал желание.
– И какое же?
Я ожидала чего-то невинного. Новую сказку, например. Или какую-то игру. Но никак не думала, что Шелли скажет:
– Поцелуй моего папу.
– Что?
– Я смотрела на малыша, ожидая, что это окажется шутка.
– Поцелуй моего папу, - повторил он. – Это мое желание.
– Шелли, – попыталась вразумить сорванца, – ты ведь понимаешь, что мы с Арманом чужие люди? И я не могу поцеловать полузнакомого мужчину.
– Ты обещала исполнить мое желание, - заупрямился Шелли.