У Черных рыцарей
Шрифт:
Пройдя два квартала, Фред, поколебавшись, остановился: очень хотелось пить, надо было достать конверт… Зайти в маленькое кафе, а потом продолжить вечернее путешествие по Мадрид'?
— Может, сеньор офицер желает осмотреть город? — послышалось рядом на ломаном немецком языке.
Фред оглянулся.
Перед ним стоял невысокий, худощавый человек. Берет открывал выпуклый, чуть сдавленный у висков лоб, на который спадала прядь чёрных волос. Глаза, близко поставленные к переносице, лихорадочно блестели в глубоких ввалившихся глазницах. Узкое
— Кто вы и почему решили, что я офицер? спросил Фред не очень приветливо.
— Я водитель такси. Мне показалось, что сеньор впервые в Мадриде.
— Почему же вы назвали меня офицером?
— О, теперь у нас много таких! — Грустная ирония прозвучала в этих словах. Но шофёр, видно, почувствовал, что ведёт себя не слишком учтиво, поспешно добавил:
— Простите… я хотел сказать бывших немецких офицеров.
Теперь голос его звучал совершенно равнодушно, но Фреду казалось, что в глубине глаз быстро промелькнули и погасли насмешливые искорки.
— Вы угадали, я действительно хочу осмотреть город. Что касается чина, которым вы меня наградили, то придётся вас разочаровать.
— Тем лучше!
— Почему «лучше»? — Фред не пытался скрыть доброжелательной улыбки. Ему начинал нравиться этот бедняга, очевидно не питающий особо нежных чувств к бывшим гитлеровским офицерам, которые, спасаясь от заслуженной кары за совершенные злодеяния, теперь толпами бежали в фашистскую Испанию.
— Вы вообще против офицерства или только против нас, немцев?
Водитель вскинул на Фреда внимательные глаза. «Кто ты и почему интересуешься этим? — спрашивали они. Какое тебе дело до того, что думает простой испанский труженик? Не опасно ли быть с тобой откровенным?»
— Я повидал разных немцев, — уклончиво ответил водитель, хотя взгляд незнакомого сеньора и был приветлив. — Я уважаю туристов, которые любуются нашим городом, и не люблю пассажиров, которых надо возить по… домам, не хочется даже называть их…
— Я не собирался сегодня долго путешествовать, но охотно проедусь. Где ваша машина?
— Пожалуйста, на той стороне.
Фред перешёл улицу, сам открыл дверцу и первым сел.
— «Мерседес» тридцать девятого года?
— О, сеньор хорошо разбирается в машинах!
— Немного.
— Не сказал бы. Что касается этой, хочу предупредить — осталась только оболочка. Все новое! Ходит как зверь!
— Ну, заводите своего зверя!
Машина легко тронулась с места и плавно покатила по асфальту. Таксист искоса поглядел на Фреда.
— Чувствуете, какой мягкий ход? Жаль, не могу сейчас развить полную скорость. Вы бы убедились — старушка может ещё посоревноваться с новейшими моделями. Я сам сменил все до последнего винтика. — Сухощавые, огрубевшие от работы пальцы ласково пробежали по колесу руля. — Так куда прикажете ехать?
— А что можете предложить вы?
— Если ехать в этом направлении, то попадём в Прадо.
— Отложим это до завтра. Меня интересует не столько внешний
— От музея тянутся прекрасные бульвары. Вечером негде яблоку упасть.
— Тогда боже упаси от бульваров! Не люблю людных мест.
— Можно поехать в старую часть города. Увидите королевский дворец, оперу, оружейную палату… А в придачу — сорока четырех королей Испании, Филиппа четвёртого на коне… Туристы особенно восхищаются им.
— Что ж, везите на приём к королям! Мы не нарушим правил этикета, появляясь так поздно? Какойнибудь сеньор Оливарес не снесёт нам головы?
— Страшнее живые временщики, сеньор!
— Метко! По этому случаю закурим. Пожалуйста! Фред вынул пачку сигарет и протянул шофёру.
— У вас самого только три…
— Я думаю, эта беда поправима. Хорошо, что обратили внимание, а то бы я на всю ночь остался без сигарет. Надеюсь, по дороге можно купить?
— Конечно.
— Возьму сразу две пачки! И раздобудьте, пожалуйста, конверт. Совершенно забыл, что мне надо отправить срочное письмо… Дома будут волноваться. Купите несколько марок для иностранной корреспонденции;
— Тогда проедем немного вперёд.
Метров через двести шофёр остановил машину и вышел.
— Постараюсь не задерживаться, сеньор. Сигареты купить такие же?
— Если есть. А нет, возьмите сигары. Хотелось бы попробовать местные…
«А что, если шофёр подошёл на улице Алькола не случайно? — спросил себя Фред, как только тот скрылся. — Он производит впечатление порядочного человека, а впрочем… Глупости, не может быть!.. Проанализируй каждый свой шаг с того момента, как ты вышел из гостиницы».
Шофёр вернулся очень быстро. К этому времени Фред немного успокоился.
— Спасибо за сигареты и особенно за конверт, весело бросил он. — Сейчас надпишу и брошу в почтовый ящик. Жена у меня прекрасная женщина, но у неё один недостаток: ревнива. Стоит мне не написать, и она воображает бог знает что.
— Не один вы, сеньор, страдаете от этого… Мне пятьдесят, на Аполлона, как видите, я не похож, а моя Мануэла… — Смущённо улыбнувшись, таксист махнул рукой и снова взялся за руль.
Опустив письмо в ближайший почтовый ящик, Фред совершенно успокоился и целиком мог отдаться мыслям о разговоре с Гарри, так его встревожившем.
С какой целью Браун затеял эту беседу? Провокация? Вряд ли. На такой примитив ни Шлитсен, ни сам Гарри не пошли бы. Первый слишком опытен, второй
— тоже не лыком шит. В Мадриде он чувствует себя уверенно, значит, посылали его сюда не раз… В голосе Брауна звучали нотки неподдельной искренности — ухо опытного разведчика мигом улавливает малейшую фальшь. Похоже, что внезапная откровенность Гарри вызвана какими-то действительно искренними переживаниями. Именно эти переживания плюс лёгкое опьянение и стали причиной того, что он забыл об осторожности. Какие же чувства могли так овладеть Гарри, что тот решился на откровенность?