У черта на побегушках
Шрифт:
— Ну, вот, — указала я кивком на двух обслюнявленных демонов, жалобно смотрящих в сторону Асмодея. — Вот они…
— Те предатели?
— Да…
— Ева, — тяжело выдохнул Владыка, запуская в волосы руку, — это посланники…Они должны были сегодня передать мне редкие и не совсем…разрешенные материалы. А предатели, — попытался он быть серьезным, но вдруг громко рассмеялся, да так, что на его глазах выступили слезы, — я отправил их подальше ещё вечером!
Я медленно перевела взгляд в сторону совершенно незнакомых мне демонов. Они медленно перевели взгляд с Владыки на меня.
— Простите… — только и выдавила из себя я, тут же заливаясь краской с ног до
— Ничего… — хрипло ответил один из них, — с кем не бывает…
Глава 17
Следующим утром я уже сидела в кабинете Владыки, пытаясь оправдать себя и «павших» в ненужном бою товарищей. Мне не хватало сил поднять голову, чтобы посмотреть в глаза демону, и выглядела я, должно быть, как провинившийся ребенок, комкающий в руках и без того измятое платье. Смех Асмодея только больше сбивал меня с толку, и возникшее недоразумение казалось мне настолько несуразным и невероятным, что собственные выводы, казавшиеся мне логичными и правильными, вдруг стали походить на выдуманные заключения. Рамз всё еще находился в лазарете с ретроградной амнезией, Клио до сих пор не нашли, а потому отдуваться за всех, как лидеру глупой группировки, пришлось мне. Я чувствовала, как сильно горят мои щеки, и, чем громче становился смех Асмодея, тем больше краснела кожа. Мне хотелось провалиться сквозь землю.
— Ну, теперь эти посланники ко мне точно не придут, — демон вытер слезы в уголках глаз, но, стоило ему взглянуть на меня, как смех прорывался из его широкой груди с новой силой. — Сколько живу в Аду, но такое со мной в первый раз, — откашлялся он, усаживаясь напротив и скрещивая руки. — Говорил же, что мне не нужна помощь.
— Но ты даже не выслушал меня… — буркнула я в собственное оправдание, но сделала это тихо и неуверенно. — Ничего не сказал, я думала, что ты недооцениваешь их, а ещё артефакт этот…
— Ева. Повторяю. Я живу в Аду больше тысячи лет. Каждые десять лет кто-то да пытается меня убить. Как думаешь, смог бы я править так долго, если бы был столь легкомысленным к врагам?
— Наверное, нет…
— Я давно подозревал этих двоих, — вдруг начал Асмодей, объясняя совершенный маневр, услышать который я и не надеялась, — ещё тогда, когда они только пришли служить мне. Я знал, что Вапула по головам пойдет лишь бы отомстить, а потому присматривал за этими двумя. И об артефакте я тоже знал, — ухмыльнулся Владыка, тогда как я принялась разглядывать собственные ногти. — Дело осложнилось лишь тем, что она решила отомстить и тебе, поэтому пришлось избавиться от них раньше, чем планировалось.
— Что ты с ними сделал?
— Отправил к Халфусу со всеми претензиями и доказательствами. Думаю, он их казнит. Свои руки марать я не хочу, уже порядком надоело.
— Я…Прошу прощения за принесенные хлопоты…
— Да ладно, — вновь рассмеялся Асмодей, поднимаясь с места и облокачиваясь о спинку моего кресла, — я так и думал, что с твоим появлением во дворце станет веселее. Но работы ты мне добавила.
— Я ещё раз прошу прощения, — понурила я голову, но демон сел передо мной на корточки, вынуждая смотреть прямо в его лицо. Белоснежный оскал вдруг показался мне настоящей теплой улыбкой, увидев которую я вовсе растерялась.
— Хоть во всех твоих действиях не было совершенно никакого смысла, — начал он играть на струнах моего стыда, — мне…приятно, что хоть кому-то из моего дворца не всё равно на мою судьбу.
— Мне…Мне просто было не выгодно, чтобы тебя, ну…того…
— Да-да, — вновь подарили мне ласковую улыбку, — спасибо.
— Что? —
— Я сказал тебе «Спасибо».
— Что?
— Ты издеваешься надо мной?
— На самом деле в твоём подчинении много демонов, которым не равнодушна твоя дальнейшая судьба, — будто бы в оправдание я попыталась разделить полученную благодарность между всеми членами группировки. Неожиданно смягчившееся лицо Владыки выбивало меня из колеи, и, привыкнув к его вечно хитрой и презрительной физиономии, я надеялась на то, что мой разум не пошел против меня самой.
— Это…всё не то, — ответил Асмодей, и в его голосе я услышала отчетливые тоскливые ноты, — для них я предводитель, правила которого их вполне устраивают. Надежный Господин, которым можно гордиться. Но будь передо мной реальная угроза, справиться с которой я бы не смог, все они бы покинули замок в одночасье. Именно это и произошло с Пурсоном, — вдруг произнес Владыка, крепко сжимая мою руку, — но ныне я завидую ему. Ты заменяешь мальчишке весь род, и теперь я понимаю почему. Я был бы рад, если бы и рядом со мной был такой…человек.
— Нет, я…Я… — как же трудно было подобрать слова. Я словно бы пускала в глаза всем пыль, преследуя на деле собственные эгоистичные желания, я будто бы обманывала не только себя, но и всех вокруг. — На самом деле я очень хочу вернуться домой…
— Тогда зачем тебе этот меч?
— Я хотела подарить его Пурсону, ведь оружие должно быть сделано от всего сердца, чтобы стать кому-то дорогим…Он бы стал Императором, у него появилось бы много других забот, он был бы занят. Это…Это будет сделка. И я вернусь домой.
— Ты слышишь, что говоришь? — усмехнулся Асмодей, поднимая указательным пальцем мой подбородок. — Противоречишь сама себе.
— Противоречу?
— Ты привязана к нему, но всеми силами ищешь оправдания для ненависти. Тебя пугает то, как быстро ты нашла в нем родственную душу, и ты цепляешься за свой родной мир, из которого тебя выдернули.
— Да, — ответила я, не скрывая искреннего удивления, — ты очень…проницательный.
— Если бы ты ненавидела его, ты бы не взялась делать оружие, которое стало бы Пурсону дорогим. Я вижу, как ты работаешь в кузнице, и твоё упорство мне по душе.
— Значит ли это…
— Да, — самодовольно хмыкнул демон, поднимаясь на ноги и подходя к стене, на которой висел огромный молот, — я помогу тебе сделать меч для Пурсона. Но ты примешь в этом непосредственное участие.
— Конечно, — радостно воскликнула я, чувствуя, как быстро тает краска на моём лице, — спасибо! Спасибо огромное!
***
«Тише едешь — фиг приедешь», — решил, должно быть, Асмодей, не щадя ни мои физические возможности, ни мои скудные знания о кузнечном ремесле. Остаться с ним наедине было сродни тет-а-тету со строгим преподавателем, привыкшим критиковать тебя за всё, что бы ты ни делал, и к концу дня мои моральные запасы были испиты до дна. Материал, который я избрала для будущего орудия, оказался до жути сложным в обработке, и целый день ушел у нас только на то, чтобы превратить изумрудный камень в жидкое состояние для дальнейшего заполнения формы. Я была старательным и прилежным учеником, который, несмотря на всю свою признательность, получал жестокий и щедрый нагоняй, но смотреть на Асмодея за работой было приятно. Не только потому, что его смуглая и мускулистая фигура эстетически смотрелась на фоне горящего пламени и большой наковальни, но и потому, что мои цели возымели успех, пускай и странным и совершенно непредсказуемым путем.