У черта на побегушках
Шрифт:
Цербер завилял хвостом, отошел в сторону, позволяя мне подняться и увидеть расчлененное тело мутанта. Облитый чужой кровью, Лерайе оказался совершенно невредимым. Он довольно улыбался, вытирая подолом меч. Все, наконец, закончилось.
*Дур-Куригальзу — древний город на юге Месопотамии, основанный касситским царём Куригальзу I недалеко от места слияния Тигра и Диялы. После падения касситской династии Вавилонии город был заброшен.
**Вавилон, в самом деле, постоянно подвергался грабежам и завоеваниям. В XXII веке до н. э. Вавилон был завоёван и разграблен Шульги, царём шумерского государства Ура, подчинившего себе всю Месопотамию. В 1742
Глава 27
Весь оставшийся путь Лерайе нес меня на руках не только потому, что считал себя несколько виноватым, но и потому, что жалкие пять метров заканчивались для меня одышкой и невозможной усталостью. Я хорошо похудела за это время и не сильно заботилась тем, что демон сможет ощутить на своих руках значимый вес, однако, время шло, а мы все брели вперед. Признаться честно, оставшийся путь я помнила плохо. Я внезапно теряла сознание, а, когда просыпалась, с горечью осознавала, что ничего не поменялось. Иногда мы останавливались, чтобы выпить воды, но никогда не задерживались надолго — сил Владыки хватало на нас двоих.
Момент, когда Лерайе улыбнулся и вдруг расправил крылья, я запомнила, должно быть, на всю оставшуюся жизнь. Сделанные изо льда его перья переливались от голубого к розовому, но взмахнул демон ими так легко, будто бы это были самые настоящие, мягкие, птичьи перья. Мы взметнули вверх, и холодный ветер дул прямо в лицо, не позволяя рассмотреть то, что было впереди, и, когда я с трудом открыла тяжелые веки, то невольно рассмеялась, увидев предрассветное красноватое небо и раскинувшиеся под нами темные земли. Это было настолько непередаваемое облегчение, что я вновь расплакалась, тут же вытирая слезы холодным рукавом. Словно бы костлявые руки, тянущиеся за шеей, наконец, покрылись льдом и рухнули в бездну. Мы смогли. Мы выбрались из самого настоящего Чистилища. Теперь можно счастливо улыбаться, теперь можно жить дальше…
***
Три дня спустя. Совет Перерожденных Архидемонов по устранению последствий нашествия низших демонов.
— …таким образом, общее число погибших демонов — триста шестьдесят девять. Не столь много, учитывая масштаб угрозы, но достаточно, чтобы потрясти все население и запомнить этот день, как ужасную для Ада трагедию. Все низшие демоны уничтожены. Среди простых демонов произошедшее именуется, как Кровавая жатва, — как всегда спокойно произнес Андромалиус, что даже не поле битвы сохранил непревзойденное хладнокровие. Он убрал свиток куда-то в сторону, сев на своё место и достав пачку иных бумаг. — Половина моих плантаций уничтожена, понадобится время на восстановление. Придется сократить рацион, хотя порокам это погоды не сделает. Сократите рацион за их счет.
Мы согласно кивнули, взглянули в сторону Хауреса — теперь его очередь подводить итог.
— Шахты остались нетронуты, — начал он, однако, довольным не выглядел. Возможно, отчасти потому, что низшие демоны испортили ему дорогие доспехи. —
— Да, работа кузниц также приостановлена. Но мои подданные займутся восстановлением разрушенных городов.
— Я также направлю своих демонов, — продолжил Хаурес, откидываясь на спинку трона, и выдыхая так шумно, что несколько листов упали на пол, — а ты, Пурсон, чего такой угрюмый? Ты же герой этого сражения.
Я взглянул на жадобу с нескрываемым презрением. Пускай, бой выигран, я чувствую себя проигравшим. Мало того, что я не заметил ловушку, я вновь подверг Еву огромной опасности, где её жизнь оказалась на волоске. Долг, который я желал отдать Лерайе, невообразимо огромен. Его поступок я буду помнить всю жизнь.
— Вы так и не рассказали мне, что произошло, — ответил он, оторвав задумчивый взгляд от окна, — ведь я рассказал вам все. Теперь жду истории и от вас.
Лерайе, в самом деле, поведал нам обо всем, заставив своим рассказом побледнеть каждого. То, что пришлось пережить Еве, казалось настолько ужасным и немыслимым, что невольно возникала дрожь. Он сказал, что не смог бы без нее закончить начатое нами дело, и это лишь сильнее накладывало на плечи вину. Я хотел, чтобы она жила рядом со мной счастливо и беззаботно. Я чувствовал себя ничтожеством, который был не в силах спасти единственного члена своей семьи. Асмодей неожиданно рассказал мне о том, что чувствует то же самое, и это чуть ослабило давление на тело. Хотя я и не был рад, что он претендует на сердце моей драгоценной Евы!
— Когда мы все собрались в твоем замке, — начал рассказ Хаурес, — эта тварь активировала один из твоих артефактов, что буквально превратил нас всех в ледышек.
— Значит, этот мутант даже вычислил, где сокровищница…
— Действительно, умная и хитрая тварь. Как я рад, что она упокоилась в тюрьме. Так или иначе, сразу выбраться мы не смогли. Вытащил нас Асмодей.
— Мне потребовалось время, чтобы накопить и разом высвободить достаточно пламени, — уточнил кузнец, привычно скрещивая на груди руки.
— Да, мы освободились, вот только армия тупых, но целеустремленных уже потрошила города. Пурсон решил отыскать мутанта, чтобы убить, а мы мочили эту жуткую массу, которая стремилась на юг. Мы призвали всех перерожденных — настолько много было этих тварей. Сколько Андромалиус?
— Около восьмисот тысяч.
— Вот столько, если не больше. А нас всех вместе взятых только четыре сотни. Ох, день за днем было одно и то же месиво. Они не давали время на передышку! Все шли и шли, и шли…Так организованно, что жуть! Если бы Пурсон не нашел их вожака, нам бы пришлось плохо.
— Так, значит, это ты нанес ему глубокие раны? — обратился ко мне Лерайе с благодарным видом. — Благодаря тебе, я смог его добить.
Я не почувствовал гордости. Добить этого урода должен был я! Я должен был снести ему все три башки, но он мгновенно ретировался в своё укрытие, и Еве пришлось пережить настоящий кошмар наяву.
Мы все замолчали. Огромное поле, усыпанное медленно догорающими трупами, стояло перед глазами, и будто бы запах \ сгоревшей мертвечины прошиб мозг. Мы все недооценили ситуацию, никто из нас даже не посчитал пустой замок Лерайе ловушкой. Это был урок для каждого из нас. Нас обманули низшие существа, и худшего оскорбления было не найти.