У черты заката. Ступи за ограду
Шрифт:
— Оля, донья инфанта? — послышалось в трубке: — Черт, боялся вас не застать! Что вы сейчас делаете?
— Как что делаю? — удивленно сказала Беатрис. — Собираюсь ехать в церковь, вы сами могли бы догадаться. Но что случилось? Почему это вас не было в муниципалитете?
— Все объясню, погодите. Можем мы увидеться? Разговор на десять минут, но очень срочный. Э?
— Сейчас? — нерешительно переспросила Беатрис и бросила взгляд на часы. — Право… не знаю, у меня уже так мало времени…
— Ладно,
— Ну хорошо. Где вы сейчас?
— Да здесь, в двух шагах, я звоню из будки. Через пять минут буду…
Хиль повесил трубку, не дожидаясь ответа. Действительно, не прошло и пяти минут, как в дверь заглянула тетка Мерседес.
— Послушай, дорогая, — сказала она изумленно, — там тебя срочно спрашивает какой-то совершенно дикого вида молодой человек. Он утверждает, будто ты его ждешь!
— Да-да, тетя, я знаю, пусть идет сюда…
Тетка Мерседес онемела.
— Но, Дора! — трагически сказала она, придя в себя. — Ты окончательно потеряла всякое представление о приличиях, моя дорогая! В день свадьбы принимать молодых людей у себя в спальне…
— О господи, — вздохнула Беатрис. — Извини, тетя. Проси его в гостиную, я сейчас…
Вид у дона Хиля оказался действительно довольно дикий: побриться он сегодня, во всяком случае, явно не догадался.
— Ола, — сказала Беатрис, подавая ему руку. — Знакомьтесь, тетя, — доктор дон Эрменехильдо Ларральде. Дон Хиль — моя сеньора тетушка, донья Мерседес Мариа Альварадо де Агирре-и-Бельтранеха…
Представленные церемонно поздоровались, и донья Мерседес Марна величественным жестом указала Хилю на кресло.
— Прошу вас, кабальеро, — сказала она, торжественно опускаясь в другое.
Небритый кабальеро сел. Изобразив на лице светскую и обольстительную — как ему казалось — улыбку, он элегантным жестом поддернул несуществующую складку на брюках и небрежно заложил ногу на ногу. Потом он бросил на Беатрис быстрый и свирепый взгляд, угрожающе шевельнул правым усом.
Беатрис набралась храбрости.
— Тетя, — сказала она сожалеюще, — тебе, очевидно, некогда… Я надеюсь, кабальеро тебя извинит… в такой день…
Хиль, проявляя полное понимание, вскочил и раскланялся.
— О, разумеется, сеньора… Разумеется… Я понимаю — столько хлопот, еще бы! Очарован знакомством, сеньора, очарован…
— Я тебе помогу встать, тетя, — нежно сказала Беатрис, — эти низкие сиденья не для твоей подагры… Опирайся на мою руку, ну-ка!
С этими словами она энергично извлекла тетушку из кресла, и та не успела опомниться, как очутилась у дверей.
— Да что ты, моя милая! — воскликнула донья Мерседес, освобождаясь из рук заботливой племянницы. — Откуда у тебя эти манеры — можно подумать, что ты выросла на мельнице
Уже выходя из гостиной, она не удержалась и еще раз строго взглянула на Беатрис.
— Надеюсь, ты не забыла, что сегодня твоя свадьба?
— Благодарю, тетя, я помню, — смиренно заверила Беатрис. Когда дверь закрылась, она посмотрела на Хиля и пожала плечами. — Как вам это нравится? В глазах тетки я просто какое-то чудовище легкомыслия.
— Сеньора не так уж далека от истины. Ну хорошо, а теперь к делу. Вы вообще способны держать язык за зубами?
— Я никогда не была болтливой. А что?
— А то, что наш однорукий вчера вечером бежал из Дэвото.
Беатрис ахнула.
— Но… каким образом? — спросила она тихо.
— Их везли в координационное управление, на одном из перекрестков в машину врезался грузовик, ну и… Словом, они удрали все трое. Полиция не могла стрелять: на улице было полно народу.
— Я понимаю, — ошеломленно сказала Беатрис. — Трое, вы сказали?
— Да. Он был с Хуаресом и еще одним парнем, из той же компании. Так вот в чем дело — их нужно спрятать на несколько дней. Все связи Хуареса давно под наблюдением, это естественно, а за родственниками и знакомыми Пико начнут наблюдать с сегодняшнего дня… Точнее — уже несомненно начали. Значит, нужно какое-то надежное место дней на десять, пока их не снабдят документами…
— Где они сейчас? — спросила Беатрис задумчиво.
— Сейчас? Сейчас они у меня на голубятне. Но там ведь соседей — как муравьев… Хорошо еще, если никто ничего не заметил. Во всяком случае, вечером их нужно оттуда убрать.
— Давайте посоветуемся с папой, дон Хиль. Я уверена, он что-нибудь придумает! Может быть, в конце концов, пока здесь…
— Нет, это исключено. Дона Бернардо нельзя замешивать в такую историю. Я думал другое — может быть, у кого-нибудь из ваших знакомых, у вас ведь их столько… Конечно, самое простое было бы увезти их за город, но в первые дни это опасно — возможен контроль на дорогах.
— Я понимаю…
Беатрис прикусила губу. В их новой квартирке беглецы могли бы прожить до первого апреля, пока они с Фрэнком будут в Кордове. Только вот удобно ли решать этот вопрос самой, не посоветовавшись с мужем?..
— Знаете, дон Хиль, кажется, я кое-что придумала. Извините, я сейчас…
У себя в комнате Беатрис схватила сумочку и достала из внутреннего отделения маленький плоский ключ. На выдернутом из блокнота листке она написала адрес. И вдруг ею овладела неуверенность.