У чужих берегов
Шрифт:
— Алексей Петрович, мне это, случайно, не снится? Что все это значит?
— Не волнуйтесь, Михаил Рудольфович, «Косатке» ничего не грозит. Все эти мины — отбракованные при осмотре перед вашим прошлым выходом в море, и взорваться они не могут. Влажность пироксилина в них специально довели до такой степени, что мины потеряли всякую способность к детонации.
— Кажется, понимаю… Поставили капкан с приманкой?
— Вот именно! Все эти дни я даром время не терял и выяснил очень интересные вещи. Не буду утомлять вас подробностями, но мне удалось выйти на след террористов. И узнать кое-какую важную информацию. Достоверно установлено, что
— Но почему вы уверены, что они попытаются взорвать мины именно на причале? А не, скажем, после погрузки?
— Потому что ни у одного из подозреваемых фигурантов этого дела допуска на «Косатку» нет, и никто из них его никогда не получит. Но на «Енисей» и на причал, где она стоит, есть. И это для них единственная возможность подобраться к лодке насколько возможно близко. Поэтому террористы постараются воспользоваться благоприятным моментом, поскольку ничего другого в ближайшем будущем не предвидится. И им надо торопиться. Как только мины перегрузят с причала на «Косатку», взрывать будет нечего. Они очень жестко ограничены временными рамками. Взрывать надо, когда на причале будет весь или почти весь запас мин, поскольку одну-две мины взрывать бессмысленно. Ожидаемого эффекта не будет. Да и все равно трудно рассчитывать на детонацию всех.
— И когда?
— Скоро у команд «Косатки» и «Енисея» обед. Пущен слух, что до обеда все мины должны быть на причале, а после «адмиральского часа» начнется погрузка. Когда на причале никого не будет, то появляться там неразумно. Любой человек сразу привлечет внимание. Поэтому самый оптимальный момент — к концу доставки мин на причал. Когда там еще будут люди и уже накопится достаточный запас взрывчатки.
— Хитро… Но как же это вам удалось организовать, Алексей Петрович?
— Так это не я организую. Это господа бомбисты такой план разработали на основании той дезинформации, которую им подбросили. А я лишь наблюдаю со стороны, как режиссер за игрой актеров. Статисты, то есть мои люди, уже на местах. Ждем появления исполнителя главной роли. И к концу первого акта нашего спектакля он должен появиться на сцене. Вот только точно не знаю, кто же сыграет эту роль. Допускаю, что не все детали этого плана мне известны. Но я знаю главное. Именно на сегодня, во время погрузки мин, намечена диверсия. На всякий случай все мины приведены в негодное состояние и взорваться не могут. Береженого Бог бережет. Вот теперь ждем, какая рыба клюнет.
— Но как вам об этом стало известно?!
— Так я ведь уже говорил, на что способен маленький ослик, нагруженный золотом. Думаете, предателей нет в среде бомбистов? Вы удивитесь, но там их процент еще выше. И за деньги они продадут всех своих подельников. Моя задача — найти таких людей и убедитьих работать на благо империи, а не во вред ей. Естественно, за хорошее вознаграждение и отпущение грехов. Поверьте, такой способ очень эффективен. Конечно, я не обольщаюсь насчет моральных устоев этих индивидуумов,
— Пожалуй… А сейчас что? Просто сидим и ждем конца первого акта спектакля?
— В общем-то, да. На сцене нам сейчас лучше не показываться, чтобы не привлекать внимания. Там и без нас артистов хватает. Поэтому посидим в гримерке, вдали от всех. А пока меня Василий Иванович просвещает в морских делах, чтобы время даром не терять.
— А эти ваши… фигуранты… Они сейчас здесь?
— Не все. Но некоторые здесь.
— А вы абсолютно уверены, что на причале именно темины? Не могло среди них затесаться какой-то посторонней? И сколько всего мин с «тухлой» начинкой?
— Двенадцать. Не волнуйтесь, все мины были под присмотром, и попытку подмены сразу бы обнаружили. Более того, могу сообщить, что было внесено предложение загрузить на «Косатку» мину с «сюрпризом», которая должна была взорваться после погрузки внутри лодки. Но благодаря жестким мерам безопасности эту идею господам бомбистам реализовать не удалось. Поэтому у них остается надежда на закладку бомбы на причале.
— И откуда же такая информация, Алексей Петрович?
— Ослик сообщил, Михаил Рудольфович. Тот, который нагружен золотом…
Между тем время подошло к обеду, и причал опустел. Михаил вышел на палубу и украдкой огляделся по сторонам. Ощущение грядущей опасности не проходило, в нем снова ожил Бок Гуй. Прикидывая различные способы, как подобраться к «Косатке», он убедился, что все подходы грамотно перекрыты. Кроме одного — поста на причале. Террористы его не минуют. Поэтому постараются придумать что-то такое, что позволит обмануть часовых. Другого пути просто нет. И как бы в подтверждение этого из-за угла здания показались двое матросов, толкающих тележку с бочкой и направляющихся прямиком к посту охраны. Часовые сначала остановили визитеров и стали проверять, что находится в бочке. Но вскоре пропустили, и тележка резво покатила в сторону «Косатки», остановившись вскоре рядом с торпедами. Как раз возле небольшого крана, применяемого для погрузки торпед. Прибывшие перекинулись репликами с вахтенным матросом на палубе «Косатки» и стали сгружать бочку на причал возле крана. Ближайшая торпеда была не далее полутора-двух метров…
Черемисов тоже наблюдал за всем из укрытия и понял, что пора вмешаться. Но матросы, ко всеобщему удивлению, уходить не спешили и присели прямо на тележку, о чем-то переговариваясь. Когда Черемисов, шестеро жандармов, переодетых в матросскую форму и ожидавших в резерве, и минный кондуктор с «Енисея» оказались рядом, они вскочили, став по стойке смирно, увидев офицера, но никакого замешательства в их действиях не наблюдалось.
— Братцы, а что это вы привезли?
— Машинное масло, ваше высокоблагородие! Приказано на «Косатку» доставить!
— Ну молодцы, раз доставили. А что же сидите тут, как воробьи на заборе? Чего ждете?
Черемисов пристально смотрел на обоих матросов и все больше убеждался, что бедняг, похоже, просто решили использовать втемную.
— Виноваты, ваше высокоблагородие! Но у нас приказ — передать масло старшему механику. А вахтенный сказал, что его сейчас на борту нет. Вот мы и дожидаемся.
— И кто же вам такой приказ дал?
— Инженер Панин, ваше высокоблагородие!
— Но ведь вы оба — с минного склада, я вас обоих знаю. А Панин в судоремонтных мастерских работает. Как вы там оказались?