У чужих берегов
Шрифт:
— Так, к слову пришлось, Александр Васильевич. Есть одна идея, но сначала надо поговорить с Макаровым. Скоро все узнаете. А сейчас — глубина тридцать метров, курс на Артур. Уходим, больше здесь нечего делать. И не надо, чтобы нас видели возле Чемульпо.
«Косатка» скользнула в глубину. Сверху вскоре прошумели винты судов конвоя и начали удаляться. Михаил, слушая знакомые звуки, подумал, что пора бы уже «изобрести» хотя бы простенький шумопеленгатор. Научно-техническая база, необходимая для этого, уже существует. Надо поговорить с радиотелеграфистом Мошкиным, парень толковый. Может, вместе что-то и смогут собрать. Да и в Порт-Артуре кто-нибудь, хорошо разбирающийся в электротехнике, обязательно найдется. Жаль, что он не поинтересовался об этом раньше, в прошлой жизни.
Отойдя в сторону, «Косатка» снова всплыла под перископ. Глядя вслед удаляющемуся конвою, Михаил подумал, что история повторяется. Снова Англия с маниакальным упорством старается наступить на одни и те же грабли, считая себя абсолютным лидером в мировой политике, перед которым все должны преклоняться. Один раз это уже поставило ее на грань катастрофы. Как знать, возможно, это случится снова. Но только гораздо раньше.
Дальнейший путь «Косатка» проделала в одиночестве. Ни японских, ни российских кораблей севернее параллели Чемульпо не было. Англичане тоже не появлялись. На подходе к Порт-Артуру снова вышли на связь и попросили встретить лодку. Сразу же пришел ответ, что навстречу выйдут крейсер «Диана» с миноносцами «Решительный» и «Стерегущий». Время подгадали так, чтобы подойти днем. И вскоре увидели вдали дымы.
Михаил стоял на мостике и смотрел в бинокль. В центре шла уцелевшая «богиня», а далеко по бортам у нее — два миноносца. Обменялись сигналами, и «Косатка» пошла на сближение. По мере того как уменьшалась дистанция, становилось ясно, что на «Диане» подготовили торжественную встречу. Команда была выстроена вдоль борта, и с мостика крейсера передали флажным семафором: «Приветствуем героев Сасебо». Пока сигнальщик на мостике «Косатки» семафорил ответ, лодка уже поравнялась с крейсером и стала разворачиваться, чтобы подойти ближе к борту. Мостик «Дианы» был полон офицеров, а с палубы неслось громовое «Ура!!!». Разглядывая офицеров на мостике крейсера, Михаил увидел командира «Дианы», капитана первого ранга Залесского. Обменялись приветствиями, и Залесский передал распоряжение Макарова.
— Михаил Рудольфович, командующий срочно ждет вас с докладом. Ваш удар по японскому флоту в Сасебо — это выше всякого понимания.
— А что случилось с «Цесаревичем» и «Ретвизаном»?
— Вы уже знаете? Диверсия. Взрывы погребов. Оба корабля не подлежат восстановлению.
— Японцы?
— Нет, свои бомбисты-революционеры.
— А что за очередную пакость англичане придумали? Какое английское судно мы утопили?
— Англичане устроили провокацию. Уничтожили свое судно и попытались обвинить вас. Но сели в лужу. На «Петропавловске» подробно узнаете…
Решив еще ряд вопросов технического характера, «Диана» развернулась и легла на обратный курс. «Косатка» следовала ей в кильватер. Торопиться особо было некуда, поэтому шли экономичным ходом. Миноносцы сначала разбежались в стороны, а при приближении к минным полям один вышел вперед перед «Дианой», второй пристроился в кильватер «Косатке». В таком ордере они и проследовали ко входу в бухту. На входе встретил старый знакомый «Маньчжур». Канонерка исправно несла посильную сторожевую службу по охране рейда. Обменявшись сигналами с «Маньчжуром»,
— Твари…
Старший офицер не смог сдержаться, глядя на изуродованные корпуса двух когда-то самых лучших и мощных броненосцев русского Тихоокеанского флота. Михаил молчал. Он прекрасно понимал своего друга. Из всех присутствующих на мостике только они двое знали истинные масштабы опасности, нависшей над Россией. И они не предполагали, что это начнет проявляться так быстро и с такой силой. Значит, за границей не жалеют денег на поддержку революционеров всех мастей. Во время той войны это не было так явно и проявилось гораздо позже. Организация подобной диверсии требует огромных расходов. Значит, деньги у заговорщиков имеются. Откуда именно, тоже догадаться несложно. А исполнителей с задуренными мозгами, помешанных на революционных идеях, главари революционных партий всегда найдут. Даже с мизерным шансом уйти после этой акции. Таких «членов партии», являющихся фактически пушечным мясом для своих руководителей, в революционной среде и раньше хватало с избытком…
Но надо было делать дело. «Диана» и миноносцы направились к своим местам стоянок, а «Косатка» запросила у «Петропавловска» разрешение подойти к борту, которое было тут же получено. По мере приближения к флагману Михаил внимательно рассмотрел также «Севастополь» и «Полтаву» и понял, что хоть они и получили ряд повреждений, но сохранили боеспособность. И если бы не низкая скорость хода, еще более упавшая после повреждений дымовых труб, то японцам бы не удалось уйти после боя возле Чемульпо. Осторожно маневрируя электродвигателями, «Косатка» подходит к борту «Петропавловска». С палубы броненосца подают выброски, заводятся швартовы, и лодка замирает возле флагмана русского флота.
С борта броненосца спущен парадный трап, и спустя несколько минут командир «Косатки», одетый ради такого случая в мундир капитана второго ранга, при орденах, поднимается по трапу на борт флагмана. Наверху кроме вахтенного офицера уже ждет начальник штаба контр-адмирал Молас. Далее стоят другие офицеры. С соблюдением всех правил Михаил козыряет корабельному флагу и докладывает начальнику штаба об успешном выполнении задания. На этом официальная часть закончена, и начинаются поздравления. Но Молас быстро оттирает всех в сторону.
— Господа, позже поговорите. Командующий ждет. Михаил Рудольфович, должен вас предупредить. Постарайтесь в докладе уложиться как можно короче. Не утомляйте Степана Осиповича.
— А что случилось, ваше превосходительство?
— Вы еще не знаете? Командующий ранен.
— Тяжело?! В бою с японцами?
— Нет, не в бою. Когда вернулись в Артур, в него стрелял террорист. Слава богу, ранение не тяжелое. Но врачи требуют, чтобы он соблюдал покой.
— Но почему же он не в госпитале?!
— Так он сбежал оттуда сразу же, как ему стало лучше. Говорит, что на борту «Петропавловска» быстрее встанет на ноги…
Разговаривая по дороге, остановились возле двери адмиральской каюты, и Молас напоследок предупредил:
— Михаил Рудольфович, еще раз прошу, недолго.
Войдя в каюту, Михаил доложил по всей форме о прибытии и был в какой-то степени обрадован внешним видом Макарова. Узнав о ранении, он представлял все гораздо хуже. Но адмирал выглядел неплохо, хоть и был одет в домашний халат и с рукой на перевязи.