У каждого парня есть сердце
Шрифт:
Она посмотрела на меня своими несчастными опухшими глазами.
– Почему?
«Потому что я уже рассказала все Даррину!» – вот что я ЧУТЬ не ответила. Но вспомнила, что не
должна была никому об этом говорить, и в последнюю секунду поменяла ответ:
– Потому что ты всегда этого хотела. Ты планировала это с начала времен. И Марк тоже этого
хочет, я знаю. Больше, чем чего-либо. Ты не можешь сдаться только потому, что у тебя легкое
пищевое отравление!
В ответ на это ее
Каким-то образом я довела ее обратно до кровати. Потом обнаружила во дворе Петера с теми же
булочками, которые он уже привозил на завтрак, и попросила его позвать бабушку. Прибыв на
виллу, фрау Шумахер с озабоченным видом пошла осматривать нашу парочку больных. Когда она
вышла из комнаты, на лице ее застыло похоронное выражение.
– Не есть хорошо, - обратилась она ко мне. – Они не смочь ехать в Рим и опратно сефотня. Сафтра –
та. Но не сефотня.
– Но им НАДО сегодня, - завопила я.
– Другого времени не будет! Мэр сказал, что можно только в
среду... а в пятницу мы уже уезжаем.
Но я понимаю, что фрау Шумахер права. Она внизу, готовит горячий бульон, которым будут
давиться Марк и Холли – неважно, что свет может вырубиться, ведь сейчас день. Прекрасный,
кстати, день. Солнце ярко сияет, бассейн лучится, а пальмы плавно колышутся от ветра...
Черт! Ну зачем они съели этих устриц?
И почему в этой стране все НАОБОРОТ??? Если кто-то хочет выйти здесь замуж, имея на руках все
правильно заполненные в США бланки, то почему она не МОЖЕТ этого сделать??? Зачем нужно
снова и снова изобретать ЕЩЕ БОЛЬШЕ бланков? Это что, какая-то проверка на то, насколько
серьезно они относятся к решению вступить в брак? Я хочу сказать, это же просто БЛАНК, каждый
может получить бланк...
Твою мать.
Каждый может получить бланк.
КПК Кэла Лэнгдона
Богом клянусь, я не понимаю, как это произошло. Последнее, что помню – я мирно спал.
Затем (буквально пять минут назад) небольшая, но решительно настроенная ракета ударила по
моей кровати, сорвала уютно подоткнутые простыни и прокричала мне в ухо, что пора
подниматься и садиться в машину.
Я смутно припоминаю, что эта ракета по виду напоминала женщину – весьма неплохой способ
проснуться. По крайней мере, я так думал, пока не понял, кем именно является эта женщина.
Потом мне в руку сунули чашку кофе и заставили одеться. Я так и сделал. А потом, когда я
спустился вниз, гадая, что происходит, и почему фрау Шумахер стоит у плиты и готовит нечто,
напоминающее суп, меня грубо дернули за руку, вытащили наружу, запихали на пассажирское
сиденье машины и на приличной скорости увезли
умел управляться с механической коробкой передач.
И выглядел он весьма похожим на Джейн Харрис.
Под действием амфетаминов.
Ах, все верно. Теперь припоминаю. Мы должны были сопровождать Марка с Холли в Рим, чтобы
они могли подать какое-то заявление в посольстве США.
Вот только по какой-то причине Марка и Холли в машине с нами нет.
– М-м-м, Джейн, - спрашиваю я, успокаивающим (надеюсь) тоном, который не испугает девушку с
дикими глазами за рулем, сидящую рядом со мной. – Мы ничего не забыли? Или лучше сказать –
никого? Парочку никого?
Джейн, кажется, едва замечает мое присутствие в машине, так яростно она вглядывается в
зеркало заднего вида в поисках свободного места в проезжающем потоке транспорта, чтобы
можно было свернуть на strada principale[3].
– У Марка с Холли пищевое отравление, - повергает она меня в удивление. – Они не смогут
поехать. Нам придется сделать это без них.
– Понимаю. – Я пытаюсь говорить рассудительно, как я это умею, учитывая, что ей явно трудно
вести одновременно машину и беседу. – И как я понимаю, мы собираемся получить за них тот
бланк, которого у них пока нет?
– Ага. – Она швыряет мне что-то на колени. Опустив взгляд, я вижу пару паспортов. – Не волнуйся, я взяла их паспорта. И свидетельства о рождении тоже.
Это поражает меня до глубины души.
– Ты и правда считаешь, что посольство США выдаст нам этот бланк, лишь потому что у нас есть
паспорта и свидетельства о рождении наших друзей, - спрашиваю я, подыгрывая, - и мы попросим
их об одолжении?
– Нет, - выдает Джейн Харрис просто потрясающий ответ. – Они выдадут нам этот бланк, потому
что мы скажем им, что мы – Марк Левин и Холли Капуто.
Это, несомненно, самое смешное, что я слышал за все утро.
– А не будет ли это слегка сложновато? – спрашиваю я. – Ведь Марк темноволос и носит очки, а у
меня светлые волосы и прекрасное зрение?
Я не успеваю оглянуться, как мне на колени швыряют очки Марка.
– Я стянула их с его тумбочки, - объясняет моя похитительница. – И по фотографии невозможно
сказать, насколько темные у него волосы. Она же черно-белая. Можешь сказать, что они выгорели
на солнце, или еще что-нибудь, если кто-нибудь спросит. Но это вряд ли.
К несчастью, я начинаю просыпаться. К еще более глубокому несчастью, вся эта ситуация все
меньше начинает напоминать сон, и все больше – вполне реальный кошмар.
– Погоди. Ты серьезно? – Потому что ВЫГЛЯДИТ она совершенно серьезной. И мы мчимся по