У каждого свой ад(Повесть)
Шрифт:
— Когда-то я тоже так думал, — сказал Гильгамеш. — когда был царем У рука и наконец понял, что должен умереть и от этого не уйти. А в чем же тогда смысл жизни, спросил я себя? И я сказал себе: боги создали нас, чтобы мы выполняли свое предназначение, вот в чем смысл. И так я жил, и потом умер. — Лицо Гильгамеша потемнело. — Но здесь… здесь…
— Здесь мы тоже имеем свое предназначение.
— Может быть, у тебя и есть некая высшая цель, а мое предназначение — убивать время. Раньше у меня был друг, чтобы разделить эту ношу…
— Энкиду.
Гильгамеш
— Ты знаешь Энкиду?
— Из эпоса, да. Эпос очень известен.
— Ах да, эпос. Но настоящий Энкиду…
— Я ничего о нем не знаю, nein [32] .
— Он моего роста, очень сильный, у него густая борода, лохматые волосы, а плечи даже шире моих. Мы везде странствовали вместе, но потом поссорились, и он разгневался на меня и сказал: «Никогда не попадайся у меня на пути». И еще: «Я больше не люблю тебя, Гильгамеш. Если мы снова встретимся, я убью тебя, Гильгамеш». И с тех пор я ничего не слышал о нем.
32
Нет (нем.).
Швейцер повернулся и пристально посмотрел на Гильгамеша.
— Как это возможно? Весь мир знает о любви Энкиду к Гильгамешу.
Гильгамеш потребовал еще кувшин вина. Этот разговор разбудил в его душе боль, такую боль, по сравнению с которой боль от раны казалась ему не больше чем укус комара. И даже выпивка не могла заглушить ее, но он все равно собирался пить.
Сделав первый большой глоток, он мрачно объявил:
— Мы поссорились и наговорили друг другу горячих слов. Он больше не любит меня.
— Не может быть!
Гильгамеш пожал плечами и не ответил.
— Хочешь снова найти его? — спросил Швейцер.
— Ничего так не желаю, как этого.
— Ты знаешь, где он?
— Ад гораздо больше, чем мир. Энкиду может оказаться где угодно.
— Ты найдешь его.
— Если бы ты знал, как я искал его.
— Ты найдешь его, я знаю.
Гильгамеш покачал головой:
— Если Ад — это место мучений, то мое мучение в том, что я его никогда не найду. Или, если найду, он оттолкнет меня или поднимет на меня руку.
— Это не так, — сказал Швейцер. — Я думаю, что он тоскует по тебе так же, как ты по нему.
— Тогда почему он не придет ко мне?
— Это Ад, — мягко сказал Швейцер. — Ты должен пройти это испытание, мой друг. Но испытание не может длиться вечно. Даже в Аду. И несмотря на то, что ты в Аду, верь в Бога: скоро ты встретишь своего Энкиду um Himmls Wilier [33] . — А потом, улыбнувшись, Швейцер добавил: — Император зовет тебя. Иди к нему. Думаю, он скажет тебе то, что ты желаешь услышать.
33
Волей
— Ты воин, не так ли? — спросил Пресвитер Иоанн.
— Был, — бесстрастно ответил Гильгамеш.
— Генералом, вождем?
— Это все позади, — объяснил Гильгамеш. — Сейчас у меня жизнь после жизни. Теперь у меня своя дорога. Я никому не собираюсь служить. В Аду слишком много военачальников.
— Мне сказали, что ты был вождем среди вождей. Мне сказали, что ты бился, как бог войны. Когда ты выходил в поле, целые народы бросали оружие и склонялись перед тобой.
Гильгамеш ждал, не говоря ни слова.
— Ты ведь скучаешь по славе битвы, Гильгамеш?
— Я?
— Что если я предложу тебе командовать моей армией?
— Зачем это тебе? Что я для тебя? И что твой народ для меня?
— В Аду мы принимаем то гражданство, какое захотим. Что ты скажешь, если я предложу тебе стать главнокомандующим?
— Я скажу, что ты совершаешь большую ошибку.
— У меня не обычная армия. Десять тысяч человек. Сильная поддержка с воздуха. Стратегическое атомное оружие. Самая лучшая артиллерия в Окраинах.
— Ты не понимаешь, — сказал Гильгамеш. — Война меня не интересует. Я ничего не знаю о современном оружии и ничего не хочу знать. Ты обратился не к тому человеку, Пресвитер Иоанн. Если тебе нужен полководец, пригласи Веллингтона. Пригласи Мальборо или Роммеля, или Тиглатпаласара.
— Или Энкиду?
Имя, которое Гильгамеш не ожидал услышать, поразило его, как таран. Когда прозвучало это имя, кровь бросилась в лицо Гильгамешу и все его тело конвульсивно вздрогнуло.
— Что ты знаешь об Энкиду?
Пресвитер Иоанн поднял холеную руку:
— Позволь я буду задавать вопросы, великий царь.
— Ты назвал имя Энкиду. Что ты знаешь о нем?
— Сначала давай обсудим другие дела, которые…
— Энкиду, — настойчиво повторил Гильгамеш. — Почему ты упомянул его имя?
— Я знаю, что он был твоим другом…
— Да.
— Очень хорошо, он твой друг и муж великой доблести и силы. В данный момент он при дворе великого врага моего царства, который, как я понимаю, готовится идти против меня войной.
— Что? — Гильгамеш уставился на императора, — Энкиду на службе у королевы Елизаветы?
— Я этого не говорил.
— Разве не королева Елизавета послала отряд, чтобы вторгнуться в твои владения?
Елюй-Даши засмеялся:
— Рэлей и его пятьсот недоумков? Эта экспедиция — абсурд. Я позабочусь о них позже. Я имел в виду другого врага. Скажи мне, ты знаешь Мао Цзэдуна?
— Все эти царьки из Новых Мертвецов… Так много имен…
— Китаец, император марксистской династии, жил намного позже меня. Хитрый, упрямый, несговорчивый, скорее всего, сумасшедший. Он правит Республикой Небесного Народа, которая находится к северу отсюда. По его словам, мы можем превратить Ад в Рай, коллективизировав его.