У каждого свой ад

Шульц Юлия

– Вроде того. Извини, я тороплюсь.

Катя рассмеялась и в шутку погрозила пальцем:

– Помни, лень - один из семи смертных грехов.

Я только махнула рукой и поспешила на выход. Назвать место, где нашли тело, парком было трудно. Скорее, это остаток лесополосы за больницей. Огромные сосны, полное отсутствие фонарных столбов и асфальтированных дорожек. Но место преступления я нашла сразу по голосам и проблескам света от карманных фонариков. Слишком близко я не стала подходить, не хватало еще, чтобы меня заметил Глеб. Конечно, рассмотреть что-то с такого расстояния было проблематично, но попытаться стоит. Владимир Алексеевич сидел на корточках возле

трупа, несколько оперов бродили рядом. Скорее всего, осматривали местность в поисках улик. Тело убитого мужчины лежало ровно. Руки вдоль туловища, ноги вытянуты. Лежал он на снегу в одном свитере и брюках, куртка валялась неподалеку. Если убийство такое же, как и десять лет назад, то у него должны были перерезать сухожилия, а сделать это через пуховую куртку проблематично. Значит, раздел его убийца или заставил раздеться. Только я собиралась подойти ближе, чтобы хоть немного рассмотреть символ на лбу, как услышала над самым ухом:

– И что мы здесь делаем?

От неожиданности я подскочила на месте, сразу вспомнив вчерашнего парня с ножом у моего лица. Резко обернулась и увидела Глеба.

– Мне повторить вопрос?
– спросил он.

– Любопытство, - ответила я.

– Иди в больницу, любопытная ты моя.

Спорить с ним было бесполезно. Если бы я начала сопротивляться, то он бы без лишних слов закинул меня на плечо и унес отсюда. Поэтому я поплелась в сторону входа в приемный покой. Странные трупы не давали мне покоя. Их должно быть еще три. Десять лет назад они появлялись с интервалом примерно в сутки в период с двадцать пятого по тридцать первое декабря. Если это какой-то ритуал, то убивали людей, чтобы достичь какой-то определенной цели. И, значит, тогда ее не достигли, если убийства повторяются сейчас. Но зачем ждать десять лет? И кто помешал преступнику или преступникам тогда осуществить задуманное?

Едва я переступила порог приемника, как меня вновь перехватила Катя.

– Саш, - заговорщицки шепнула она, - а что там случилось? Говорят, труп нашли.

– Нашли.

– Ого, - округлила она глаза, - пойдем кофе выпьем, расскажешь, что там.

– Да нечего рассказывать, - в ответ на мою реплику Катя обиженно надула губы.
– Ладно, поднимайся ко мне в ординаторскую, если у тебя нет работы.

– Работы хватает, но я перекину ее ненадолго на кого-нибудь.

– А кто мне сказал, что лень - один из семи смертных грехов?
– спросила я.
– Жду наверху.

Я поднималась по лестнице в отделение, когда неожиданная мысль пришла мне в голову. Возможно, это только плод моей фантазии, но слишком многое сходится. Только придется немного вспомнить латынь. Нащупав в кармане халата шариковую ручку и небольшой лист бумаги для заметок, я прямо на ходу начала записывать.

Superbia - гордыня, Invidia - зависть, Ira - гнев, Acedia - лень, Avaritia - алчность, Gula - чревоугодие и Luxuria - похоть. Потом обвела первые буквы латинских слов и часть мозаики сошлась. S I I A A G L. Совпадение это или нет, но буквы получились именно те, что были вырезаны на лбах убитых. Семь трупов, семь смертных грехов и год наступает семнадцатый, а десять лет назад наступал седьмой. Теперь я не сомневалась, что это некий ритуал. И цифра “7” играет в нем большое значение.

Вибрация телефона в кармане не дала мне развить эту мысль. Номер не определился. Опять что ли Дед Мороз звонит? Может, он сегодня захочет ответить на пару вопросов?

– Алло,- ответила я на звонок.

– И кого я просил не лезть в это дело?
– устало спросили на другом конце провода.

– Какое дело?
– невинно

поинтересовалась я.

– Так, забудь про убийства и кинжалы. Не смей в этом копаться. Не могу же я за тобой постоянно присматривать.

– А вы за мной присматриваете?

– Конечно. А то с твоим рвением разобраться в смерти Савелия Матвеевича, можешь и головы не сносить.

– Эй, товариш Дед Мороз, а что вы знаете о гибели моего отца?

– Я? Я ничего не знаю. Мое дело тебя уберечь.

– Вот спасибо!
– в сердцах воскликнула я.

– Всегда пожалуйста, - ответил он и повесил трубку.

Катя вошла в ординаторскую, как только я положила телефон обратно в карман.

– Ну и где наш кофе? Учти, у меня не так много времени, - с порога начала она.
– Саш, какая-то ты сегодня слишком задумчивая.

Я заваривала кофе, а мысли мои метались от странных звонков от Деда Мороза до не менее странных убийств.

– Катя, а почему ты вдруг сегодня вспомнила про то, что лень - это смертный грех?
– спросила я, поставив перед ней чашку.

– О, Сашка! Тебе просто нужно было пожить с моей бабулей, чтобы выражаться подобными фразами. Она немного помешана на религии.

– И твоя бабушка много знает о смертных грехах?

– Чего она только не знает!
– воскликнула Катя.
– Она при всей своей набожности является еще и доктором исторических наук. Почти всю жизнь она проработала в нашем местном музее. Причем, лет двадцать до того, как ее отправили на пенсию, она была директором.

– В смысле отправили?
– спросила я, поддерживая разговор.

– Да где-то лет десять назад, может, чуть больше произошла в музее какая-то мутная история с пропажей неких исторически значимых кинжалов. Но подробности мне не известны. Я тогда была подростком, и меня интересовали, в основном, мальчики, косметика и песни под гитару.

– Катя, - я схватила ее за руку так, что она чуть не расплескала кофе на белоснежный халат, - мне нужно срочно поговорить с твоей бабушкой.

– Да ради бога! Бабуля любит поболтать. Тем более, о всяких исторических штуках. Тебя ведь кинжалы заинтересовали?

– Да.

– Не знала, что ты увлекаешься историей.

– Я и не увлекалась до сегодняшнего дня. Но мне кажется, что твоя бабушка может пролить свет на обстоятельства убийства моего отца.

– Сашка, я хоть и была мала да глупа десять лет назад, но о смерти начальника уголовного розыска говорил весь город. И, если кто-то осмелился на это преступление, то он ни перед чем не остановится. Может, ты со своими догадками пойдешь к Глебу?

Я отрицательно замахала головой.

– Ладно, дело твое. И, знаешь, я понимаю твое рвение понять, что же тогда случилось. Я бы поступила так же. Но обещай мне только одно.

– Что угодно...

– Если узнаешь что-то важное, сразу пойдешь к Глебу, несмотря на всю вашу неприязнь. Пусть с этим разбирается полиция.

– Обещаю, - недовольно ответила я, хоть и понимала, что Катя, в целом, права.

– Сегодня Даниил Олегович на первом дежурстве?

– Да. Так что через час я свободна.

– Отлично. Я тоже, - обрадовалась Катя, - значит, едем к моей бабуле.

Пожелав Даниилу легкого дежурства и сказав, что в случае чего он может звонить мне в любое время, я пошла в приемное отделение, где возле выхода меня уже ждала Катя. Дошли до ее дома мы быстро. Хотя, скорее, это я почти бежала, а Катя только старалась от меня не отстать. Не знаю, что меня так гнало к ее бабке, но я каким-то шестым чувством понимала, что обязательно должна с ней поговорить.