У каждого свой путь.Тетралогия

Рябикина Любовь

Парень покачал головой:

— Не проедете, там одни ямы. Завод года три, как не работает. Никто вашу машину не украдет, я позабочусь, а вы идите, вдруг повезет…

Бывший завод представлял собой руины с крышей. Все, что можно украсть, было украдено. Стекол и рам в окнах не было, когда-то широченный двор, в который въезжали машины, зарос кустарником и крапивой. Стены кое-где рухнули, образуя сплошные завалы из обломков позеленевшего от дождей серого кирпича. В таких местах даже к окнам подобраться

было проблемой. Сорванные с крыши разбитые листы шифера часто хрустели под ногами. Во многих местах приходилось обходить глубокие ямы, залитые до краев водой.

Маринка шла и вздыхала, поминутно повторяя условную фразу. Неожиданно за поникшей крапивой возле угла корпуса мелькнуло раскрашенное полосами лицо, быстро взглянуло на идущих и сразу же исчезло. Степанова поняла, что нашла спрятавшихся разведчиков. Быстро огляделась по сторонам. Убедившись в безлюдности, тихонько вскрикнула, сделав вид, что оступилась. Оба чеченца кинулись к ней на помощь. Женщина охала и стонала, опираясь руками в кольцах на их руки и подскакивая на одной ноге:

— О, Аллах всемилостивый и милосердный, как же мне больно! Неужели я что-то сломала? За что ты меня наказываешь?

Из-за ее стонов, шлепков по грязи и не прекращающегося ни на секунду плача, шагов подкравшихся разведчиков ни один из чеченцев не услышал. Два резких удара по затылку и оба бородача рухнули, как подкошенные. Степанова сама едва не упала из-за того, что они в тот момент держались за ее руки.

Разведчики быстрехонько связали их и оттащили в укрытие. Затем старательно истоптали вместе с Мариной раскисшую почву, имитируя сопротивление женщины. Оторвали несколько кисточек с платья и платка, вырвали клочок ткани. Маринка сама сбросила надоевшую чадру и втопнула ее в грязь. Уронила одно из колец и попросила:

— Теперь кому-то из вас придется нести меня на руках, чтобы следов от моих туфель не осталось.

Один из разведчиков, худощавый жилистый парень с нахальными синими глазами, ухмыльнулся. Подошел и легко забросил ее на плечо одной рукой. Его ладонь очутилась на ее бедре. С тихим смехом он сказал:

— Так кавказских пленниц легче носить!

Степанова, которая вначале ошалела от подобного обращения, со всей силы стукнула ему по спине:

— А иначе ты не умеешь женщин носить?

Он тут же снял ее с плеча и подхватил под колени и спину. Рука Марины улеглась ему на шею. Разведчик с ухмылкой смотрел ей в лицо и вдруг перестал улыбаться. Внимательно вгляделся в глаза и удивленно спросил:

— Почему у тебя глаза разные? Один зеленый, второй черный.

Она ахнула и дотронулась пальцами до век:

— Линза выпала! Сейчас и вторую выброшу. Из-за них слезами уливалась пять суток, даже выдавливать слезы не пришлось! Оказывается, у меня на них аллергия!

Они в открытую пронесли ее метров сто, словно в спешке, затем второй разведчик принялся маскировать следы. Первый продолжал нести Марину на руках. Он практически не

сводил глаз с ее лица. Скуластое раскрашенное полосами лицо с мелкими точечками веснушек на тех местах, где не было грима, было весьма симпатичным. Он явно знал, что может нравиться и продолжал сверлить лицо женщины пристальным взглядом. Его руки прижимали ее все крепче. Степанова начала нервничать от этого откровенного взгляда. Чтобы как-то разрядить молчание, спросила:

— Далеко отряд и сколько вас всего?

Он хрипло ответил:

— Рядом уже. Нас шесть человек. Прибыли сутки назад. Не думали, что вы так быстро появитесь. Генерал даже не предупредил, что разведчик женщина. Знаете, какой шок мы испытали, услышав заветную фразу от арабки, семенящей с чеченцами? Сейчас у командира такой же шок наступит.

Она рассмеялась тихонько:

— Что, очень похоже на иностранку?

— Не то слово!

Они спустились в подвал через пролом и тут же наткнулись на выставленного охранника. Синеглазый парень с неохотой отпустил женщину на землю. Оба тихонько перекинулись с часовым парой слов. Коренастый молчун, маскировавший следы, включил фонарик и повел по подвалу. Немного попетляв по подземному лабиринту, нашли убежище российского спецназа.

В закутке горела свеча. Завернувшись в плащ-накидки у стены спали двое мужчин. Когда вошла Марина, у командира действительно наступил шок. Спавшие проснулись и недоуменно уставились на темную фигуру в платье. А парень, несший ее, доложил коренастому невысокому капитану:

— Товарищ капитан, разведчик найден!

Степанова шагнула к столу:

— Сержант Марина Степанова. Задание выполнено. Пригород Грозного представляет собой сплошную линию обороны. Докладываю — один из пропавших разведчиков находится в районе Старая Сунжа на строительстве пулеметного гнезда вместе с четырьмя русскими парнями. Я знаю, где их содержат.

Офицер удивленно оглядел ее с ног до головы и ответил:

— Капитан Байбаков Артемий Кузьмич.

— Генерал не передавал рюкзак для меня?

Синеглазый выдернул рюкзак из темного угла:

— Вот он! Я нес. Меня, кстати, Иваном зовут. Иван Мешков.

Женщина посмотрела на него и кивнула. Попросила:

— Попрошу всех отвернуться. Надоела мне эта хламида хуже горькой редьки! Как тамошние женщины такое издевательство выдерживают? Через чадру дышать тяжело.

Мужики вышли за угол помещения и она за пару минут переоделась в камуфляж. Забила снятые тряпки в мешок. Наклонилась, чтобы завязать шнурки на высоких ботинках:

— Ребята, можете заходить!

Мешков откровенно разглядывал стройную фигуру. В глазах парня светилось восхищение. Она уже перестала обращать внимание на его настойчивый взгляд. Спокойно свила волосы на затылке и закрепила их резинкой. Натянула сверху маску:

— Собираемся и уходим. Уходим быстро! Максимум через час поднимется тревога. Присыпка от собак имеется?