У каждого своя дорога
Шрифт:
— А посылать нас к черту на рога — не подло? — взвился Снегирь.
— Так ведь нам прямо намекнули, что в принципе они смирятся с этой потерей. Нас сюда никто волоком не тащил, — пожал плечами Грубер. — Предлагаю сейчас отдохнуть, завтра тяжелый день.
— Чем же он так тяжел? — хмуро спросила Радистка, всем своим видом показывая, что она была права, а мужики ее не
— Завтра, — вместо ответа серьезно произнес Грубер и направился в ту комнату, в которой нашел дневник Часовщика.
Сев в кресло, он открыл дневник на первой странице и принялся читать. Часовщик действительно много путешествовал по Улью, и подробно описывал все те кластеры, на которых ему удалось побывать. Кроме того, он даже схематические карты составлял, когда возвращался в этот бункер, чтобы передохнуть и набраться сил для следующего похода. Грубер краем уха слышал, что Радистка и Снегирь нашли еще пару спален — вот оказывается, куда вели те две двери. Смотреть как они устроились, Грубер не пошел. Он принял решение, и сейчас оставалось только убедить самого себя, что это решение правильное.
К середине ночи он прочитал все, что было написано в дневнике, и даже немного подремал. Утром он проснулся очень рано и первым делом принял душ. Долго стоял под тугими горячими струями, даже не задавая себе вопроса, а откуда здесь вообще взялась горячая вода. Когда он вылез из душевой кабины и осмотрел свой живот, то увидел только очень тонкий белый шрам. Криво усмехнувшись, Грубер вытянул руку и пристально посмотрел на пальцы. Они едва заметно дрожали.
Грубер закрыл глаза и так стоял, прислонившись лбом к прохладному кафелю стены ванной комнаты, минут пять. После того как прекратил рефлексировать, он оделся и решительно направился в комнату. Вытряхнул все из своего рюкзака и принялся перебирать вещи. За этим занятием его застал заспанный Снегирь, вошедший к нему без стука.
— О чем ты хотел поговорить? — он рухнул в кресло и протер немного опухшее от сна лицо.
— Я ухожу, — спокойно ответил Грубер.
— Что?! — сонная одурь слетела со Снегиря мгновенно.
— Я ухожу. Не спорь, пожалуйста, — Грубер
— И что ты предлагаешь нам делать?
— Вернитесь в «Убежище». Это неплохой стаб. Там Радистка сможет устроиться, да и ты не пропадешь. К тому же с неплохим хабаром, — Грубер кивнул на стол, где лежал мешок со споранами и горохом, а также три жемчужины. — Я себе взял немного на первое время. Думаю, что в Пекле с пополнением запасов проблем не возникнет.
— Есть что-то еще? — хмуро спросил Снегирь.
— Да. Мой второй дар. Я понятия не имею, что это и мне нужно время, чтобы в нем разобраться. Время и определенные условия.
— Тебя замочат и сожрут, — уверенно проговорил Снегирь.
— Возможно, — пожал плечами Грубер. — Значит, такая у меня судьба.
— Куда направишься?
— Да куда глаза глядят. Попробую найти центральный кластер. Чем местный демиург не шутит, вдруг мне это удастся.
— Дурацкая цель.
— Зато она у меня есть, — Грубер аккуратно положил в рюкзак дневник Часовщика. — Я не хочу прощаться с Радисткой. Не выношу женских слез.
— Думаешь, что будет слезы?
— Уверен. Да, письмо я где-нибудь оброню, пусть ученые порадуются. Из джипа заберу свой автомат и все патроны. Не провожай меня, не надо.
Снегирь вылез из кресла, подошел к Груберу и крепко обнял его.
— Мы еще увидимся?
— Возможно, как показала практика, Стикс — это вовсе не бескрайнее нечто, а просто большая деревня.
— И все-таки, поиск Рая — дурацкая цель.
— Ну и что? — Грубер закинул рюкзак на плечо и направился к двери. — Пусть дурацкая, зато цель. На самом деле именно это и отличает нас от зараженных. Ведь должно же нас хоть что-то от них отличать, кроме вкусовых предпочтений.