У кладезя бездны. Часть 3
Шрифт:
После этого — бой как-то сразу затих. Наступила оглушительная тишина — такая бывает, когда тихо, но в ушах как комар ноет. Ощущение скверное…
Вадим — осмотрелся по сторонам. Стены, пороховой дым, перевернутая чтобы служить баррикадой грубая, старинная мебель. Кто это был? Какой идиот сказал, что сопротивление будет минимальным. Что защищали эти люди так яростно? Ради чего отдали жизни русские моряки, или — ради кого.
Вадим посмотрел и на хронограф — времени не было совсем.
— Просвечивайте стены! Здесь должно было что-то быть!
Тайник обнаружили не
Тайный ход обнаружили в стене, использовав для его обнаружения портативную рентгеновскую установку. Он начинался как раз в этом зале, только люк был не в стене, а в полу. Значит, все это шло куда-то вниз.
— Не лишканем? — спросил Вадим сапера, растягивающего взрывную нить.
— Никак нет… — сапер, сам участвовавший в бою и получивший ранение, аккуратно обметывал квадратики пола тонкой колбасой взрывчатки — материал поглотит ударную волну, там даже давление не повысится. Только если камни кому на голову…
— Хорошо. Готовность, две минуты! Смотрите, куда стреляете!
— Там живые! — крикнул еще один спецназовец — есть реакция. Там есть живые!
У русского десанта на вооружении был еще один прибор. Первоначально его разработали для того, чтобы определять, есть ли выжившие под завалами, он каким-то образом регистрировал биоритмы сердца метрах на тридцати, даже под завалами. Потом — кому-то пришло в голову, что группе солдат — тоже не помешает заранее узнать, если рядом есть кто-то живой, тем более, если он прячется. Испытания показали, что при установке на технике прибор отказывал — а вот группе спецназа, крадущейся лесом или горным ущельем он будет в самый раз. Прибор был дорогим, но он того стоил — в Персии спас не одну сотню жизней, предупреждая о засаде.
— Бойся!
Взрыва не было слышно — только потянуло дымом, а потом камни в полу начали падать вниз. И тут же — снизу раздался то ли лай, то ли вой, от которых даже прошедшим Персию и Афганистан стало не по себе. Внизу что-то было.
— Вперед!
Пулеметчик — посветил в дыру — и тут же с криком открыл огонь. Несколько выстрелов сделал и боец, который был рядом.
— Что там?
— Свет туда! Свет!
Что-то мелькнуло внизу, а потом — метнулось вверх, атакуя скопившихся у ямы солдат с тем же самым лаем — воем. Но солдаты были начеку — град пуль опрокинул атакующее существо, отбросил назад, на камни.
— Твою мать…
Это были собаки. Лучи фонарей, свет которых можно было увидеть только через прибор ночного видения — пробивали темноту, скрестившись на двух изорванных пулями существах, лежавших на камнях. Взрыв пробил дыру в какой-то коридор, охраняемый этими существами — и они атаковали. Существа эти были похожи на доберманов, но при этом размеры их превосходили самого крупного добермана, какого когда-либо доводилось видеть кому-либо из русских. Господи… да они в холке выше метра! Похоже, они крупнее кавказской овчарки!
— Двое вниз — приказал Островский, сам с трудом сдерживая мысль о том, что они открыли дорогу в преисподнюю — остальные прикрывают. Потом я и еще двое.
Спуститься вниз на камни было не так сложно, можно было просто спрыгнуть. Вопрос был — удастся ли выбраться.
На
— Осторожно вперед — приказал Островский. На пулемете был не фонарь, а настоящий прожектор, света он давал более чем достаточно. Сам Островский шел третьим — самая безопасная позиция в группе.
Короткий коридор.
— Наклон вниз — предупредил пулеметчик — снижается.
Пахло дерьмом. Собачьим дерьмом так, что дышать было невозможно. Вадим понял, что собак держали тут постоянно, еду им скорее всего бросали с кухни, каким-то образом убирали и отходы… но не все. Вопрос — что они охраняли…
— Ступеньки — предупредил пулеметчик
— Винтом?
— Нет, нормальные. Вверх.
— Осторожнее.
Тоннель шел вверх. Никто не удивился бы, если бы, в конце концов, запахло серой.
— Решетка — предупредил пулеметчик — хода нет.
Что же тут такое?
— Сбивай.
Замок оказался сделанным на совесть, поддался с восьмого выстрела из пистолета.
— Иду вперед — комментировал пулеметчик — коридор, неосвещенный. Примерно один пятьдесят… кто его только строил. Двери. Вижу двери. Двери… кажется, сталь. Нет… дерево, обитое сталью.
— Вскрывай.
Первая же дверь принесла им удачу. Лучи фонарей высветили человека в монашеском капюшоне в небольшом, темном, но уютном помещении. На крики «лежать!» он не отреагировал.
— Qui sunt vobis amicos? [59] — спокойно спросил он.
Когда Островский приблизился, осторожно отодвинул капюшон — он едва смог сдержать крик…
Далекое прошлое
Март 1991 года
Аэропорт Фьюмиччино
59
Кто вы, друзья мои? (лат.)
— Вниманию встречающих, самолет выполняющий рейс номер тридцать шесть, Рим- Мадрид совершил посадку, встречающих просим собраться у первого терминала. Вниманию встречающих, самолет выполняющий рейс номер тридцать шесть…
Голос диктора с трудом пробивался сквозь свист турбин — со звукоизоляцией здесь было совсем неладно.
В числе встречающих — был невысокий, сухощавый человек, скромно одетый в черное, монашеское одеяние, в руках он держал табличку «Ватикан — конференция», написанную на английском и на итальянском языках, причем на английском — с ошибкой. Встречи и проводы в итальянских аэропортах проходят бурно, этот же человек — не бросился со всех ног вслед за толпой, он пропустил всех и только потом пошел сам. Он ни с кем не разговаривал, не вызывал подозрений и постоянно смотрел в пол, себе под ноги. Он знал что так — будет почти невозможно запомнить его в лицо…