У кладезя бездны. Враги Господа нашего
Шрифт:
Осознание этого подействовало на обер-лейтенанта, как ледяная вода зимней Балтики, где они плавали в тонких гидрокостюмах для закаливания. Краем уха он слушал то своего командира, то моряков с «Бисмарка»… вывод с высоко летящего транспортного самолета, затяжной прыжок с раскрытием у земли… звено ударных самолетов с высокоточными бомбами… первая площадка вывода… вторая площадка вывода… сигнал к экстренной эвакуации. Его сознание машинально фиксировало это, но мыслями обер-лейтенант был не здесь. Он думал о том, до чего они дожили – если подданный рейха предает в пользу кровавого негритянского ублюдка, чьи руки по локоть в крови. Думал он и о том, что если это правда, то Африку они скоро
май 2013 года
Воздушное пространство над Конго
Моряки с «Бисмарка» удивили. Сильно.
На германских авианосцах роль самолета снабжения исполняли небольшие транспортные турбовинтовые самолеты, в которых пять штурмов со снаряжением [21] еле помещались. На «Бисмарке» использовали какой-то вариант североамериканского «Боинг С-14» с короткими широкими крыльями и двигателями над крылом. То ли флот просто тайно закупил эти самолеты и переделал их под работу с авианосца, то ли купили лицензию и произвели сколько-то по лицензии, наверное, с германскими двигателями. Но как бы то ни было, они летели в поразительном комфорте и просторе. Германский, максимально облегченный и лишенный звукоизоляции самолет снабжения в полете весь трясся, издавая зубодробительный рев, в то время как лицензионный североамериканский самолет летел почти бесшумно, только ныли расположенные над крыльями двигатели…
21
Двадцать человек.
– Вышли в расчетный эшелон. Десять минут до отрыва! – раздался в наушниках голос офицера ВДС [22] .
– Принял!
Обер-лейтенант показал жестом – проверить снаряжение. Сначала проверяешь у соседа слева, потом у соседа справа, потом у себя. Если учесть, что их всего четверо, получается, почти что каждый проверяет каждого.
Шланг… маска… парашютная система… притороченный сбоку автомат. Фалов нет, прыгают с сенсором высоты. Фалы – это для малолеток.
22
Офицер, отвечающий за десантирование, обычно инструктор парашютно-десантной службы.
Хлопок по плечу – готов.
Офицер ВДС показался в десантном отсеке, показал немцам сначала два пальца, потом большой – две минуты, штатно. Обер-лейтенант в ответ показал большой палец – все штатно.
Офицер ВДС прошел к хвосту, пристегнулся. Военные моряки подкатили к самому хвосту тюк с грузом. Самолет по их меркам, меркам спецподразделения флота, был таким просторным, что в нем можно было танцевать.
– Вижу красный. Вижу красный.
– Сенсор на пятьсот.
Учитывая, что прыгать с десяти тысяч, да на незнакомую площадку, да ночью, да с оружием – прыжок рискованный.
– Одна минута! Желтый!
– Вижу желтый! Вижу желтый.
– Отрыв по сигналу!
Выпускающий нажал на большую кнопку, прикрытую специальным колпачком, чтобы случайно кто не нажал, – и в десантный отсек самолета ворвался сбивающий с ног, промозглый ветер. Там – ничего, кроме ревущей черноты.
– Вижу зеленый! Вижу зеленый!
Они побежали к обрыву, толкая перед собой грузовой контейнер, – обер-лейтенант бежал вместе с ними. Сначала в пустоту провалился тюк, обер-лейтенант почувствовал, что падает, и подумал: только не хватило удариться, можно и ноги переломать. С этого самолета он не прыгал ни разу. Но все прошло
Приземлились (чуть не приводнились) – штатно, как нельзя лучше.
Если честно, обер-лейтенант старался не думать о приземлении. Все они совершили по пятьдесят прыжков с парашютом минимум, из них половина – в экстремальных условиях. Но не прыгали долго: это в Европе то и дело прыгают, а тут некогда, весь вывод – с вертолетов. И запросто могло получиться так, что кто-то при приземлении поломается. А тогда секретный устав предусматривал только одно…
Обер-лейтенант знал, что сделать это он не сможет. Раньше – смог бы, а тут – не сможет. Их убивали все, кто только мог, и еще не хватало, чтобы они начали убивать друг друга.
Удар по ногам был неожиданным, но обер-лейтенант моментально вспомнил парашютный центр под Хемницем, спружинил ногами, упал на бок – автомат больно воткнулся прямо в ребра. Погасил купол – ветра совсем не было, подтащил к себе, сгреб. Надо прятать, но это потом. Отстегнул парашютную систему, привел в боевую готовность автомат. Мигнул красным, еле светящим фонариком – впереди ответили. Да что-то большое прошуршало где-то по правую руку. Крокодил, змея, удав… не дай бог встретиться.
Спереди тоже мигнули красным.
Держа автомат перед собой – скорее на случай встречи с опасным животным, – обер-лейтенант подбежал туда. Обер-матрос Валь лежал на земле, на боку, нацелив куда-то автомат.
– Цел? Поломался? – с замиранием сердца спросил обер-лейтенант.
– Нормально. Там что-то есть.
Прибор ночного видения на автомате был только у командира группы, у остальных ночники были в грузовом тюке. Обер-лейтенант, стараясь не шуметь, снял чехол с прибора, включил его и сдавленно выругался.
Через долю секунды ночь прорезал глухой, трубный рев, от которого у непривычного к этому человеку и недержание случиться может.
Гиппопотамы! Твою мать…
Целое стадо. Видимо, вышли из воды и расположилось неподалеку на ночлег. Смешного тут мало – смешно только тем, кто ни разу не бегал от разъяренного гиппопотама. Смешно и тем, кто ни разу не видел покалеченного гиппопотамом человека, а от гиппопотамов в Африке гибнет больше людей, чем от львов и носорогов. С виду неуклюжий, еле двигающийся гиппопотам бегает как паровоз, со скоростью до пятидесяти километров в час, а клыками своими может перекусить лодку вместе с людьми пополам. Со взрослым гиппопотамом не связывается даже крупный старый крокодил, разве что с больным, старым и ослабевшим, отбившимся от стада. Взрослый и сильный гиппо может буквально перекусить крокодила. Вес взрослого бегемота – от двух до четырех с половиной тонн, штурмовой автомат для него как слону дробина, нужен штуцер или тяжелая снайперская винтовка. У гиппопотамов дурной характер, и любого человека, появившегося рядом со стадом, они воспринимают как угрозу. Если кто-то из них приземлялся в стадо – его растерзали в секунды. Сейчас они услышали человеческий голос и пришли в ярость…
Около двадцати особей. Среди них и самки. И все чем-то возбуждены.
Обер-лейтенант осмотрелся. Дерево… в случае чего бежать надо туда, оно недалеко. Около него можно спастись от атаки разъяренного стада, на него же можно забраться. А еще лучше – отойти туда прямо сейчас.
Обер-лейтенант показал Валю на дерево и вместе, держа стадо на прицеле автоматов, они отступили туда от греха подальше. Гиппо больше не ревели, но возились и фыркали.
– Альфа, выйти на связь! – вызвал обер-лейтенант, полагая, что его слова гиппо не услышат и не придут в ярость. – Третий, Четвертый, выйдите на связь.