У кошки девять жизней
Шрифт:
— Кто бы еще их подстриг, — проворчала я.
Подойдя ближе, герцог задал нам самый уместный вопрос в данной ситуации:
— Что вы здесь делаете?
Так и хотелось ему ответить: "Вышиваем гладью". Я сдержалась лишь потому, что рядом была баронесса.
— Мы гуляем, — немного испуганно отозвалась Эвелина.
Тут он заметил баронессу, сидящую скромно и тихо и счел нужным ее поприветствовать. А потом преспокойно сел рядом. Мне захотелось отодвинуться и я едва сдержалась. Черт возьми! Вот так, именно, черт возьми! Заявился, сидит тут, как у себя дома! Черт,
— Вы не видели наш парк летом, — торопливо заговорила Эвелина, — столько зелени, просто прелесть.
— Я могу это себе представить, — согласно закивала Вероника, смотря на меня с интересом.
Должно быть, я все-таки не очень хорошо умею сдерживать свои чувства.
— Но я, кажется, засиделась, — встала баронесса, — мой муж, должно быть, волнуется. Вы понимаете, что в его возрасте все волнения противопоказаны.
— Конечно, — кивнула я с самым что ни на есть безмятежным видом, на который только была способна.
Вероника любезно распрощалась со всеми и зашагала по дорожке к дому, сообщив, что забыла там сумочку. Эвелина тут же обернулась ко мне.
— Почему ты сидела с таким видом? — свирепо спросила она.
— Живот разболелся, — отозвалась я, — колики.
Она немного помягчела, но, кажется, все равно не поверила мне до конца.
— Почему вы отправились гулять без охраны? — выступил со своей партией герцог, — сколько раз говорить!
— Прости, но мы подумали, что раз рядом баронесса, то…
— То что? — не менее свирепо осведомился он, — что именно?
— Ничего, — Эвелина съежилась, — прости, пожалуйста, я не подумала…
— Надо иногда думать, это полезно.
— Откуда вы знаете? — спросила я.
Кажется, еще секунда — и он велел бы мне заткнуться. Но нет, сдержался, должно быть, мечтал придушить меня чуть позже.
Я встала, взяв примолкшую Эвелину за руку.
— Пойдем. Не надо забывать, что у меня колики.
По пути девушка шептала:
— Не надо ссориться, Белла, пожалуйста. Вы всегда так кричите, что у меня сердце в пятки падает. Почему ты злишься на Огюстена?
— Мне не нравится его выражение лица, — ответила я чистую правду.
Что тут началось! Лучше бы я промолчала. Эвелина костерила меня всю дорогу до дома на чем свет стоит. Я узнала о себе много нового и подумала, что если ее хорошенько разозлить, то она тоже не подарок. Я молча скрипела зубами и с нетерпением ждала, когда же мы придем.
Оказавшись в доме, я откинула от себя ее руку и помчалась верх по лестнице, стараясь как можно скорее скрыться из поля ее зрения. Но Эвелина так легко не сдавалась.
— Ты куда?
— Отдохнуть от твоих воплей, — бросила я, не оборачиваясь.
Какого черта! Будто мне и без нее не хватает проблем и скандалов! Пусть возмущается в одиночестве. Или бежит жаловаться своему отвратительному братцу.
Первое, что я сделала, когда оказалась в комнате, заперла как следует дверь. Все, на сегодня хватит. Я повернулась к Эмили, смотревшей на меня с некоторым удивлением и заявила:
— Я ложусь спать.
— Госпожа, день на дворе, — она
— Ну и что? Ночью я буду слушать, как мне стучат в стену и спрашивают, жива ли я. Хочу выспаться. И не смей меня будить.
— А если…
Я ее перебила.
— Пусть убираются к черту. Вот именно, туда. Все.
И я закрыла дверь спальни прямо перед ее любопытным носом.
Но если думаете, что я тут же заснула, то очень ошибаетесь. Я очень хотела заснуть, но не могла. Слишком много мыслей бродило в голове. Я не могла заснуть, пока не решу, что же мне делать. Это был интересный вопрос, а главное, на него было невозможно ответить. Впрочем, выход был. Или даже два выхода. Первый. Выкрасть из оружейной комнаты пистолет и пристрелить герцога. Хороший выход, что и говорить, но вот только я никак не могла его осуществить. До сих пор мне как-то не приходилось убивать людей. И потом, как я смогу оправдать свой поступок? Ведь, доказательств-то нет. Кто мне поверит? Нет, так я поступить не могла. Второй выход: сообщить о случившемся людям. Кажется, очень разумно, правда? Ан, нет, ничего подобного. Все упирается в сакраментальный вопрос: кто мне поверит? Где доказательства? Господи, так что же мне, так и сидеть, ожидая, пока он меня наконец не убьет?
Я закрыла глаза, зажмурилась и стиснула зубы. Хватит. Не хочу об этом думать. Не хочу. Не могу думать над вопросами, на которые нет ответов. Они надолго лишают меня оптимизма и я во всем вижу лишь негативную сторону.
Прошло, должно быть, больше часа, прежде чем я сумела заснуть, повторяя про себя одну и ту же фразу: не хочу об этом думать. Не знаю, помогло это или нет, но меня сморил сон. Скорее всего, помогло то, что за прошедшую неделю я ни разу толком не выспалась.
Но долго поспать мне не удалось. Меня разбудили и притом, самым возмутительным способом. Угадайте, каким? Ни за что не догадаетесь. Меня вытащили из постели и поставили на ноги прежде, чем я успела открыть глаза.
Когда же я наконец это сделала, то увидела перед собой пресловутого герцога. После сна я редко имею благостное расположение духа, а если меня будят столь варварски, то представьте, как я была раздражена.
— Какого черта..!
— Хватит спать, — очень любезным тоном сказал он, — для этого есть ночь.
— Может быть, — я перекосилась, — но ночью я не могу спать. Какого дьявола вам здесь нужно?
— Придержите язык, — услышала я в ответ, — немедленно приводите себя в порядок и спускайтесь вниз.
— Зачем?
Я еще не проснулась хорошенько, и мои вопросы были довольно однообразны. Ругательства, впрочем, тоже.
— Ужинать, — как ни в чем не бывало ответил герцог.
Мне показалось, что я ослышалась. Ужинать? Меня разбудили для того, чтобы я пошла ужинать? Я пару минут молча смотрела на этого отвратительного типа, не в силах ничего сказать. Потом все-таки сделала над собой некоторое усилие и выдавила:
— Не хочу.
— А вас никто не спрашивает, хотите вы этого или нет! — отрезал он, — но если через пятнадцать минут вы не будете внизу, я приволоку вас туда в этом виде.