У края бездны
Шрифт:
Он посмотрел, кто звонил – Маша!
–Да, Маша, – Павел ухмыльнулся (крепко на крючок села рыбка). – Как всё прошло?
–Нормально. Отпуск дали, но главврач надулся. Говорит – подвела.
Павел снова представил, как овладевает этой дурочкой, как сжимает её тугие грудки. Возникла эрекция. Толкнул вниз кулаком упругий член – тот, как настырный баран, толкнулся вверх, натянул на брюках неприличный холм. Ничего, брат, теперь у тебя будет долгая, «трудовая» неделя.
Павел прошёл в зал, опустился в кресло перед компьютером, находившемся в «спящем» режиме. Стукнул по клавише – на экране монитора
–Не обращай внимания. Забудь!
–Мне там работать… У тебя как?
–Тоже всё в порядке. Машину взял, отпускные получил. Сижу дома, изучаю на мониторе эмблему Зла… Может, приедешь сегодня ко мне?… Посидим, поговорим…
В трубке повисло неловкое молчание. Павел понял, что торопится. Для достижения успеха требовалось сбавить обороты, действовать плавно…
Голос Маши спотыкался:
–Н… не могу, – отозвалась она в крайнем смущении – это было понятно по интонации. Павел даже представил её лицо и, скорее всего, она покраснела, от этого его «спонтанного», «дружеского» предложения.
–У меня дома дела, – пояснила Маша, и закончила скороговоркой. – И собраться нужно!
–Тогда, завтра в десять утра, выходи с вещами из подъезда. Я подъеду, и заберу тебя. Ты живёшь по тому адресу, который указала, когда давала показания в больнице?
–Да, там живу. Ты понял, где это?
–Конечно.
Маша посмеялась.
–С вещами! Так сказал, словно в тюрьму меня везти собрался!
Павел тоже посмеялся, сказал в оправдание:
–Не цепляйся к словам! Это у меня профессиональное!
Маша засмеялась. Павлу понравилось, как она заразительно смеётся… Всё-таки, классно, что так получилось – прямо перед отпуском расшибся на смерть тронутый Алешковский, смазливая Маша-дурочка оказалась его фанаткой, доверчивая, ещё «не пуганая». Видимо, суждено ему хорошенько «погудеть» этим летом!
Нажав «отбой» и бросив сотовый на раздвинутый, с неприбранной постелью, диван, Павел пошёл в ванную. Раздевшись, полез под душ. Прохладные струи воды смывали пот и усталость от уличной духоты. Итак, он и верил, и не верил в прочитанное у Алешковского. Нет, даже увидев загадочный знак на предплечье рвущегося к власти неизвестного ему человека, он не верил. Это какое-то совпадение, которое разрешится забавно и смешно. Он не был бы нормальным человеком, если бы сразу поверил во всё, ещё вчера ему совершенно неизвестное, написанное сумасшедшим, страдавшим манией преследования. Он и затеял-то вояж в соседнюю область именно из желания удостовериться в совершенной невозможности реального существования описанного Алешковским. А Машу он мог бы охмурить и здесь, никуда не выезжая. Вот она, истинная цель поездки – не секс, она куда важнее – уничтожить в себе зерно сомнения, которое дало росток.
Павел чуть вытерся махровым пляжным полотенцем, чтобы свежесть от душа ощущалась, как можно дольше, вышел в зал, снова «оживил» «спящий» компьютер – этот человек на экране, неужели он… Павел перебрал несколько отпечатанных через принтер фотоизображений отметины Зла – «Р» наискось в круге, отбросив полотенце, ещё раз сверил с рисунком и словесным описанием в тетради. Один к одному. Именно этот знак зародил сомнение в его душе.
Почему так случилось? Он мог не ставить
Павел тряхнул головой. Так, стоп! Так можно додуматься до, бог весть, чего!
В задумчивости, он раскрыл тетрадь Алешковского на странице, где было написано про приход Бойца – человека, сумевшего одолеть Поборников Зла и самого Сеятеля… Как всё похоже с ныне происходящим, как это близко ему: « В те дни, когда мировое Зло готовило последний удар, дабы установить свой звериный порядок на бессильной и, почти покорной, планете, явился Боец… Он осознал, что явился…»….
«»»»»
Уже с утра было жарко. Павел, подъезжая к серой панельной пятиэтажке, в которой жила Маша, заметил её хрупкую фигурку в лёгком платьице с дорожной сумкой в руках, громко посигналил. Маша заулыбалась во весь рот. Павел усмехнулся – ну, нельзя же быть до такой степени доверчивой!
Притормозив перед ней, Павел толкнул дверцу.
–Садитесь, сударыня.
–Спасибо, – Маша уселась в переднее кресло, поставила сумку себе на колени, потом хихикнула и убрала её назад.
–Что смеёшься?
–Не верится. Собралась ехать с незнакомым мужчиной, бог знает куда! А я ведь трусиха, и к авантюрам интереса не испытываю.
–Я бы не сказал.
«Приора» понеслась на выезд из микрорайона, и мягко вошла в поток уличного движения.
–С кем живёшь?
–В смысле? – Маша напряглась.
–Родители, родственники или… одна?
–А…хм-х. Мама, дед.
–Папашка не с вами?
–Росла без твёрдой мужской руки. Мы приедем туда через шесть часов?
–Постараемся быстрее. Есть хочешь?
–Нет.
Павел с неудовольствием ощутил, что ему не о чем говорить с Машей. В голове витали только образы, как он ею овладевает, как кричит от радости и дёргается в конвульсиях оргазма, извергаясь в горячее, покорное лоно… Он перевёл взгляд на Машу.
Та с готовностью уставилась на него.
–Да?
–Нет, ничего.
Через три часа они остановились на обочине, у ряда кафешек, где заправляли азербайджанцы. Все кафе предлагали шашлыки, манты, пельмени, беляши, и носили сочные горские названия: «Кавказ», «Кура», «Арпачай», «Сумгаит». Азербайджанцы, небритые и деловые, тут же уговорили Павла с Машей закусить парой араксских шашлыков с овощной нарезкой и колой. Тут же в мангал загрузили древесный уголь, пошёл дымок, и повеяло запекающимся свежим мясом.
Пока шашлыки жарились, Павел и Маша ожидали за столиком под навесом.
–Мы уже въехали в их область? – спросила Маша, с любопытством осматриваясь.
Павел поражался её легкомыслию – ведь попёрлась с ним, действительно, совсем ей незнакомым, хотя и полицейским, верит ему на слово. Вот как такую охмурять? Не начнёшь же класть свои похотливые руки на её колени и говорить пошлости?
–Въехали. До города ещё три часа пути. Не чувствуется, что в областном центре идёт жаркая предвыборная борьба. Правда? Странно даже.