У кромки прибоя
Шрифт:
Несколько секунд спустя, все еще смеясь, они вошли в кухню.
— Поделитесь шуткой? — предложил Томас, разливавший чай.
Мэри взглянула на Нину, та посмотрела на няню, и обе одновременно покачали головами, что вызвало у них новый взрыв смеха.
— А, понимаю, — протянул Томас. — Объект этой шутки — я! — догадался он, протягивая Мэри чашку.
Вид чая снова вверг двоих из них в такой приступ смеха, что Мэри не решилась взять чашку из рук Томаса, боясь разбить
— О, ясно, ваш смех вызван в первую очередь чаем! — Томас поставил чашку обратно на стол и, прищурившись, заглянул в нее. — Должен признать: выглядит ужасно.
— Он выглядит именно так, как я и говорила! — Нина продолжала хихикать. — Почему, вы думаете, я предпочитаю пить сок, когда приезжаю сюда?
— Эй ты, маленькая обезьянка! — Отец отвесил ей шутливый подзатыльник. — Полагаю, ты считаешь, что Мэри делает это лучше? — с вызовом спросил он.
У Мэри округлились глаза.
— Но ведь это не я с пренебрежением отзываюсь о вашем умении готовить чай!
— Нет. Но вы над ним смеетесь, — немедленно парировал он.
Мэри с опаской заглянула в чашку и увидела жидкость дегтярного цвета.
— Сколько пакетиков вы кладете на чашку? — спросила она.
— Я люблю крепкий чай, — сухо пояснил Томас.
— Я тоже, — заметила Мэри. — Но мне всегда говорили: по одному на каждого пьющего и один — на чайник. — Она вопросительно взглянула на Томаса.
— Это был большой чайник, — неохотно пробормотал он.
Мэри понимающе кивнула.
— И все-таки — сколько пакетиков вы использовали?
— Достаточно, — снова пробормотал Томас.
— Папа! — с легким упреком воскликнула Нина. — Ты увиливаешь!
— Ну хорошо, шесть, — раздраженно признался он. — В чайник я положил шесть пакетиков! — раздельно произнес Томас и вызывающе уставился на обеих.
Мэри стиснула зубы, чтобы снова не рассмеяться, и пошла заваривать новый чай. По крайней мере, чайник был горячим!
— А ты не хочешь чаю, Нина? — спросила она, держа наготове четвертый пакетик.
— Не смей соглашаться только потому, что не я готовил его! — преувеличенно строго предупредил девочку отец. — Я побуду в гостиной, пока вы тут возитесь.
Мэри смотрела, как он выходит из комнаты, и ее губы все еще дрожали от сдерживаемого смеха.
— Как ты думаешь, мы обидели его? — шепотом спросила она у Нины.
— Нет. — Девочка поудобнее устроилась на табурете, стоявшем перед кухонной стойкой. — Может, он и сам будет рад выпить приличного чаю для разнообразия!
Мэри не узнала, так это или нет, поскольку, когда они присоединились к нему в гостиной, Томас взял у нее чашку, не сказав ни слова. Но это молчание не было неловким,
Нет, семьи — это для других, резко оборвала она себя. Не для нее. Возможно, когда-нибудь у нее появится своя семья, но до тех пор ей нужно быть очень осторожной и не слишком привязываться к Нине. И к ее отцу!..
Томас умел заставить ее смеяться. С другими мужчинами у нее это никогда по-настоящему не получалось. И смех настораживал ее больше, чем поцелуи. Запретная территория — Мэри отлично это понимала. Томас был не из тех, кто женится. Он любил дочь, это было более чем очевидно. И не вызывало никаких сомнений то, что после смерти жены в его жизни были другие женщины, но его профессия исключала какие-либо постоянные отношения. А из подслушанного им разговора между нею и Генри он уже знал, как она относится к любовным связям…
Мэри вновь прервала себя. Боже, о чем она думает?! То, что мужчина дважды поцеловал ее, вовсе не свидетельствует о его любви. Или о чем-то в этом роде!
— Очень вкусно. — Томас отставил пустую чашку.
— Папа! — вновь укоризненно проговорила Нина.
— Я сказал, что было очень вкусно, разве не так? — возмущенно возразил он. — Может быть, вы и готовить умеете? — с надеждой спросил Томас, повернувшись к Мэри.
— Пожалуйста, скажите, что умеете! — умоляюще взглянула на нее Нина.
Раньше она об этом как-то не задумывалась, было недосуг, а в последние два месяца, как поняла сейчас, привыкла к тому, что еду для всех в «Доме на мысу» готовят повара. Но здесь — другое дело, это холостяцкая квартира и баловать их некому…
Мэри кивнула.
— Только самое необходимое, знаете ли… Никаких «кордон-блю»!
— Папа даже не знает, как сварить яйцо, — простодушно поведала Нина.
— Знаю, — немедленно возразил Томас, но в его глазах искрился смех.
— Нет, не знаешь, — упорствовала дочь. — Помнишь, в тот раз, когда…
— Ладно, ладно. — Томас предостерегающе поднял руку. — Я не умею готовить, — сдавшись, признал он.
— Он забыл налить воды в кастрюльку, — намеренно громко, чтобы отец мог услышать, прошептала Нина. — Не знаю, видели ли вы когда-нибудь, как взрывается яйцо, но…
— Нет, не видела, хотя уверена, что это очень… впечатляюще, — быстро прервала ее Мэри, заметив, что Томас вот-вот взорвется сам, если продолжать обсуждать его кулинарное мастерство. — Теперь я знаю, зачем на самом деле вы взяли меня в эту поездку, — добавила она с шутливым негодованием.