У любви есть время

Шерив Екатерина

– Не говори ерунды, – отмахнулась Настя. – Ты – прекрасный, интересный и любящий человек. А проблемы в отношениях есть всегда. Главное, чтобы каждый из вас хотел сохранить любовь.

– Я хочу! Я очень хочу! – Аэлита несколько раз стукнула ладонью по столу. – Мне нужен только Павел. Я люблю только его.

– Ты уверена в этом? – заглядывая подруге глубоко в глаза, спросила Настя.

– Да! – сразу же ответила Аэлита. – Он – вся моя жизнь.

Настя улыбнулась, ненадолго опустив глаза в пол, а потом сказала:

– Лита, пойми, – она выдвинула корпус тела немного вперёд, навстречу

подруги и заговорила на тон тише, – ты не несёшь ответственности за этого человека…

– Но я чувствую эту ответственность! – выпалила Аэлита, стукнув по столу теперь обеими ладонями. – Пойми, я его очень любила и между нами быстро возникла тесная связь. Любовь прошла, но связь осталась. Это как навык, как рефлекс, который не уйдёт. Если ты отберёшь у художника кисти и краски, он всё равно останется художником.

– Да, Лита, трудно тебе придётся жить с таким «навыком», – Настя, опустив ненадолго глаза вниз, опять посмотрела Аэлите в глаза. Она проделала эту процедуру несколько раз, изящно взмахнув своими длинными ресницами.

– Нет, Настя, – со вздохом произнесла Аэлита. – Я уверена, стоит мне увидеть, что с ним всё в порядке – я тут же успокоюсь и отпущу его. Мне бы только узнать, что он нашёл в себе силы жить дальше.

В результате этой беседы они пришли к выводу, что Аэлите нужно поговорить с Павлом. На это Аэлита решилась на следующий день.

***

Она пришла к нему в кабинет, когда Павел работал там поздно вечером.

– Я должна поехать к нему, – сообщила она почти с порога.

Павел посмотрел на неё, застыв на месте с листком бумаги в руке.

– Пойми, я должна убедиться, что с ним всё в порядке, иначе я сойду с ума… Помоги, мне достать его адрес… – она нависла над столом, схватившись руками за его края и пристально посмотрела мужу в глаза.

– Эл, ты в своём уме? Ты хотя бы представляешь, о чём и кого ты об этом просишь?

– Паш, я отлично знаю, что тебе это неприятно, но я не могу… Не могу успокоиться!

Она рухнула в кресло для клиентов и стала тереть рукой лоб.

– Аэлита, твоё поведение странное, если говорить мягко. И меня твоя тревога за бывшего возлюбленного, тоже мягко говоря, вводит в заблуждение. – Павел встал с кресла и спросил, повысив тон. – Зачем ты к нему поедешь? Что ты собираешься ему сказать?

– Я должна собственными глазами убедиться, что с ним всё в порядке…

– Боже мой, Аэлита, а если с ним будет не всё в порядке?! – громко произнёс Павел, схватившись за голову. – Что ты собираешься делать тогда? Приезжать к нему раз в месяц-два и подбадривать?

– Паш, я не знаю… Я правда не знаю, что мне делать, – Аэлита сжала руки в кулаки и положила их на стол. – Да, правильнее было бы никуда не ехать и забывать обо всём, но я не могу заставить себя не переживать за него.

– Значит, ты его всё ещё любишь?

Аэлита подняла глаза на мужа. Он смотрел на неё сверху вниз и его взгляд был, как у судьи. Казалось, он готов был хладнокровно выдержать любой её ответ.

– Люблю, – жалостливо произнесла Аэлита. – Но не так как любит женщина мужчину. Не так как

люблю тебя я. Я скажу тебе больше, я никогда его так не любила. Не знаю, как это правильно называется… Знаешь, однажды, когда я была маленькой, мне первый раз подарили шоколадного деда Мороза. Я так обрадовалась. Я подумала – сколько же в нём шоколада. Вот сейчас я объемся! Но я и представить себе не могла, что он внутри пустой. Мне казалось, что он весь заполнен шоколадом. Я съела его на раз-два. Вот также и моё чувство к нему.

Павел усмехнулся, но без веселья. Аэлита стала говорить очень медленно:

– Если бы ты до меня любил девушку: добрую, нежную, заботливую, а потом встретил бы меня и решил именно со мной связать жизнь… А эта девушка страдала бы, мучилась, потому что у неё очень ранимая душа. Неужели ты бы спокойно смотрел на её страдания? На страдания человека, который был для тебя всем. Для тебя бы имело значение в этом случае слово «был»?

– Мне трудно сказать, Аэлита, – ответил он, уставившись в стену. – До тебя я никого не любил и даже не был привязан ни к кому. Но я думаю, меня волновал бы этот человек.

– И что бы ты сделал, если бы знал, что после расставания она страдает и не может найти опору в жизни? Как бы ты ей помог?

Павел выдохнул, надув щёки, а потом сказал:

– Нашёл бы ей парня.

– Паш, ну что ты такое говоришь, – рассмеялась Аэлита, прикрывая ладонью лицо.

– А что такого? – переспросил он. – Нашёл бы, организовал как бы случайную встречу… Аэлита, – Павел сел в кресло, положив локти на стол, и сложил руки. Аэлита сразу почувствовала себя одним из его клиентов, – если честно, я не знаю, что тебе на это сказать. Такая история никогда бы не произошла со мной. А если бы и произошла, то решение я принимал бы, реально существуя в этих обстоятельствах. Я не могу себе их представить. У меня не так всё хорошо с фантазией как у тебя.

– Но что же делать мне? – она сильно ссутулилась в кресле.

– Аэлита, я не твой хозяин, чтобы держать тебя на привязи. – Павел смотрел на неё, приложив пальцы обеих рук друг к дружке. – Если ты на самом деле считаешь, что эта поездка успокоит тебя, то ты сама знаешь, что делать. Но хорошенько подумай, что ты будешь делать, если увидишь его разнесчастным.

– Тогда я силой потащу его к сыну. – Аэлита вцепилась ногтями в подлокотники своего кресла. – Я запру их в комнате и уеду с чистым сердцем, потому что буду знать, что сделала всё, что было в моих силах.

***

Аэлита отправилась в Екатеринбург поездом на следующее утро.

Она решила, что будет делать всё возможное, чтобы Максим её не увидел. Прошла всего неделя с их последней встречи. Никто не знает, что может случиться, если он узнает, что она была так близко. Аэлита провела в дороге двадцать восемь часов.

Оказавшись в Екатеринбурге, на Аэлиту нахлынули воспоминания. Ведь она училась здесь целых три года. А ещё этот город мог стать её домом… Когда-то давно она мечтала о том, что будет счастлива здесь с Максимом. Но время показало, что это невозможно и вот она здесь, чтобы убедиться, что с человеком, который был ей по-прежнему дорог, всё в порядке.