У любви есть время
Шрифт:
Настя тоже поддерживала её. Аэлита виделась с подругой почти каждый день: то в её доме, то в их с Денисом квартире, а иногда они вместе отправлялись на прогулку с детьми. Аэлита даже боялась представить, что было бы с ней, если не Настя и Павел.
Она благодарила Настю за помощь и поддержку каждый день по нескольку раз, но Павлу не могла сказать даже простого «спасибо». Каждый раз, когда она собиралась это сделать, то видела в его глазах что-то такое, что заставляло её молчать. Она не могла объяснить причину этому, несмотря на то,
Еще одним тяжёлым испытанием для Аэлиты оказалось присутствие на суде. Ей пришлось несколько раз рассказывать о том, как всё произошло. Павел защищал её просто блестяще и делал всё возможное, чтобы ей говорить приходилось как можно меньше.
На суд в качестве свидетеля вызывали Вику, которая не сказала ни одного слова, которое могло быть расценено как слово в поддержку.
В результате Носика признали виновным и посадили в тюрьму.
Чтобы поскорее забыть эту историю, Аэлита решила загрузить себя делами с утра до вечера. В результате она расписала каждый свой день по минутам. Утром она готовила завтрак для себя и Эммы. Потом занималась либо уборкой в доме, либо стирала или гладила. После обеда она гуляла с дочерью, ходила за покупками, а вечером занималась переводом книг.
В итоге её день был заполнен полностью, и к ночи она без сил падала на кровать и крепко засыпала до самого утра.
***
После истории с Носиком Павел стал обращаться с Аэлитой так, как будто она сделана из хрусталя. В течение дня он часто звонил ей и спрашивал о том, чем она занимается и как себя чувствует. А когда они ложились спать одновременно, он крепко обнимал её и, поцеловав в лоб или щёку, желал спокойной ночи.
В такие минуты Аэлита пыталась разглядеть в нём какой-то намёк, позволяющий ей считать, что он хотя бы думает о восстановлении супружеской жизни, но ничего такого она не видела.
Однажды ночью, когда она выходила из душа, то увидела, что Павел собирался ложиться спать. Увидев её, он задержал на ней свой взгляд:
– Тёплый халат? Но я сейчас почти не накрываюсь одеялом. У нас так тепло. Ты не заболела?
– Вряд ли. Просто мне как-то холодно…
– Холодно? Подойди сюда. Я посмотрю, нет ли у тебя температуры, – сказал Павел с такой серьёзностью, что Аэлиту это даже рассмешило. Ведь она-то точно знала, что не больна.
Она присела на кровать рядом с ним.
Он потрогал её лоб сначала одной рукой, потом другой. Затем обеими руками дотронулся до её шеи и плеч.
– Да… нет. С тобой вроде всё в порядке. Но мне кажется, ты какая-то бледная. Ты сегодня сильно устала?
– Не особенно. Я в основном занималась стиркой и переводила книги, а в остальное время была как обычно с Эммой. А вот ты выглядишь очень уставшим.
– Ещё бы! Человек и не может выглядеть иначе, когда возвращается домой с работы к полуночи, – сказал Павел
– Мне не нравится, что ты так часто работаешь допоздна, – услышала она свой тихий, но бархатный голос. – Эмма практически не видит тебя. Ты уходишь – она ещё спит, приходишь – она уже спит. Нельзя жить одной работой.
Он посмотрел на неё, приподняв брови.
– Я почти всегда так работал, но ты никогда раньше мне этого не говорила.
– Ну вот… я говорю сейчас.
Повисла пауза, во время которой они просто смотрели друг другу в глаза. Аэлите казалось, что он хотел услышать от неё нечто большее, но одновременно был доволен и тем, что она только что сказала.
– Ты ведь… можешь что-то с этим сделать? – спросила она, потянув мочку своего уха.
– Я постараюсь, – мягким тоном сказал он. – Закончу с этими делами, а потом буду брать поменьше дел, если… ты действительно этого хочешь…
– Хочу. То есть… мы с Эммой этого хотим, – Аэлите показалось, что она выдавила из себя эти слова как остатки зубной пасты из тюбика. Почему ей было так трудно? Она ведь говорила то, что действительно думала.
– Я рад это слышать…
Она мельком взглянула на него и увидела, что он улыбается, глядя на неё. Аэлита тоже не смогла сдержать улыбку, но сделала это, опустив голову вниз.
– Как же давно я не видел, как ты улыбаешься, – произнёс он, приподняв её подбородок. – Ты так редко это делаешь. При мне. Ты даже не представляешь, как… редко.
Его взгляд вдруг стал таким глубоким. Как будто он приоткрыл для неё дверь во что-то очень личное и сокровенное.
Аэлита была застигнута врасплох. Этот взгляд пугал её и манил одновременно. Ведь это был взгляд незнакомца, но при этом кого-то очень знакомого ей.
– Ты обращаешь внимание на такие вещи?.. Я не знала… – произнесла она.
Ей вдруг стало так жаль, что всё действительно было, как он сказал. Она и вправду не могла улыбаться ему. Не потому, что его вид её не радовал. Но заставить себя она тоже не могла. Он бы сразу распознал в ней неискреннюю улыбку. Ей не хотелось разочаровывать его. Он так много делал для неё. И это ещё раз подтвердили его следующие слова:
– Если бы я что-то мог сделать, чтобы видеть твою улыбку как можно чаще… Если бы я мог стереть из твоей памяти все эти кошмары…
И не сводя с него глаз, она вдруг резко выпалила:
– Поцелуй меня.
– Что?.. – переспросил он, сморщив лоб.
– Что слышал. Пожалуйста, поцелуй меня. Поцелуй меня сейчас…
Она уже начала забывать, что такое, его поцелуй. Но его губы моментально напомнили ей об этом. А потом она почувствовала его руки на своей спине и крепко прижалась к нему. Но через пару секунд он остановился, когда развязав пояс её халата обнаружил, что под ним у неё абсолютно ничего нет. Она «услышала» его немой вопрос и полушёпотом произнесла:
– Понимаешь… у меня был небольшой план…