У любви не всегда красивое лицо
Шрифт:
– Брось, Эрик, мы справимся и без этой девчонки…
– Кристин не какая-нибудь девчонка, она была последняя надежда Эрика! – Он не смеет даже имя ее произносить, не то, что девчонкой называть! Злость охватывала меня все больше и больше, но я стиснул зубы и замолчал, а потом отвернулся от Надира.
– Забудь её, Эрик…
Надир говорил это, чтобы утешить меня, но я знал, что всегда буду помнить Кристин. Помнить и любить. Она будет жить в моей душе, в моих мыслях и воспоминаниях. Та ночь останется в моем сердце навсегда. Но надежды на то, чтобы ее вернуть, больше нет. Она ушла навсегда.
========== Глава 17. ==========
Глава 17.
POV
После того, как Надир вытащил меня с того света, прошло много времени, но не проходило минуты, чтобы я не думал о Кристин. Время, прошедшее в тех пор, не смогло заставить меня забыть о ней. Не смогло убрать из памяти ее улыбку, ее веселый смех, ее чудесный голос. Не смогло убить мою любовь к ней.
Я часто вспоминал наше путешествие, приключения, которые мы вместе пережили, нашу страстную ночь, наполненную любовью и нежностью. Эти воспоминания причиняли мне жуткую боль, и тогда я старался чем-то отвлечься. И начал все чаще вспоминать её бегство, то, как она крепко обняла Рауля, словно волшебного принца, который вызволил принцессу из плена чудовища. Это помогало мне хоть немного не сойти с ума, и в краткие минуты отчаяния я ненавидел ее за то, что она так поступила со мной. Но отчаяние исчезало, оставляя за собой лишь тупую пульсирующую боль в висках, и я начинал ненавидеть сам себя, упрекать за то, что посмел ее винить. Нет, она ни в чем не виновата. Виноватым был я.
Мы с Надиром переправлялись через море на корабле, и я всю поездку пролежал в кубрике. Меня очень мучила морская болезнь, но даже ей я был благодарен, поскольку, испытывая постоянную боль в животе, я хоть немного не обращал внимания на боль в сердце.
Надир все это был рядом со мной, поддерживая и помогая мне выжить в этом огромном и одиноком мире без Кристин. Перс передумал отправляться в Рим, и я вообще не знал, куда мы плывем. Это меня радовало. Да мне вообще было наплевать, где мы и куда мы плывем. Я даже втайне надеялся, что мы попадем в шторм, и тогда я смогу наконец-то обрести покой.
Рана в спине – та, куда угодила пуля – причиняла мне огромную боль. Я почти не мог шевельнуться, чтобы не застонать от боли. Поэтому я часами лежал на своей койке в каюте, уставившись в потолок, или иногда поворачивал голову и мой взгляд утопал в иллюминаторе, за которым шумели волны… Мне нравилось слушать шум моря. Он успокаивал и позволял хоть немного расслабиться. Если бы моя воля – я бы путешествовал по морю вечно…
Но наше плавание кончилось быстро. Надир привез меня в город, под названием “Нью-Йорк”. Этот город был совсем не похож на такой знакомый и родной мне Париж, нет, это был огромный мегаполис с оживленными улицами и небоскребами. Я как будто попал в новый мир, мир, где нет, и никогда не было певицы и моей любимой девушки Кристин Дае. Мне тут не понравилось. В Париже все напоминало мне о ней, и я должен был его ненавидеть, но я любил Париж. А Нью-Йорк я возненавидел.
– Ну вот, мы прибыли, - Надир сиял, открывая дверь нашего нового дома, который имел всего две комнаты. Там было сыро и влажно. Ступив шаг вперед, я отметил, что пол был очень старым и жутко скрипел. Стены были совсем обшарпанными и кое-где покрыты глубокими трещинами, сквозь которые завывал ветер. Я поежился. Здесь было очень неуютно, несмотря на то, что это был дом. Но даже в палатке мне нравилось спать больше, чем здесь.
Сердце вновь вздрогнуло, когда я снова вспомнил наше путешествие вместе с Кристин, но я
В течении нескольких дней в новом доме я не вставал с кровати, боль никак не проходила, меня бросало то в жар, то в холод… Я оставался один и метался в бреду, зовя то ли Кристин, то ли Надира, и умоляя себя спасти. Слава Богу, вскоре эти приступы начали уменьшаться. Надеюсь, что они прекратятся, а то я не выдержу каждый раз видеть Кристин в своих фантазиях.
Надир нашел работу в Парке Развлечений, а я ещё не был готов войти в новый мир ни физически, ни умственно. Мне ничего не хотелось. Если бы Надир не уговаривал меня есть три раза в день, я бы так и лежал на кровати без еды. Меня ничего не интересовало – без любимой жизнь потеряла всяческий смысл.
– Эрик?
– дверь в мою спальню открылась, вошел Надир, держа в руках поднос.
– Я принес тебе обед. Хотя… Я бы предпочел, чтобы ты присоединился ко мне и Алише… - Я закатил глаза. Многие годы перс скучал по своей жене, божился, что никогда не полюбит другую, и вот, после трёх недель в Америке, он уже привел другую женщину. Она была с Востока, и работала официанткой. Я её ещё не видел, да и не хотел, если честно. Мне причиняло боль видеть, что кто-то может быть счастлив. Но ведь Надир заслужил это! Я чувствовал себя эгоистом, но ничего не мог поделать.
– Она правда хорошая, Эрик, - уверял меня Надир, - я уверен, что твой внешний вид её мало заинтересует, её волнует душа, а не лицо… Она мне нравится, подружись с ней.
Я подсел ближе к окну и уставился на огромное колесо Луна-парка, лишь бы скрыть глаза от Надира, чтобы он не увидел всю боль, которая жила в них. Мне никто не нужен. Я не хотел быть здесь. После предательства Кристин я вообще не хотел жить. Я был опустошен… Казалось, что от моего сердца словно оторвали огромный кусок, и теперь открытая рана не перестает кровоточить.
– Эрик, ты хочешь что-то сказать?
– Надир сел напротив меня, он был обеспокоен.
– Ты стал сам не свой, когда мы прибыли сюда. Да, я знаю, потеря Кристин опустошила тебя, но не больше…
– Не больше? Надир не понимает, не понимает, что Эрик к ней чувствовал! Он любил её, как никого никогда не полюбит, и он надеялся, что она полюбит его в ответ. Глупо, не так ли?
Мне было очень больно вспоминать, как она от меня сбежала. И к кому! К Раулю! К тому, про кого говорила, что не любит его! Как, как мне рассказать персу то, что я чувствую? Как передать всю боль и горечь от моих несбывшихся желаний?
Конечно, я мог рассказать про ту ночь, когда наступил предел моих мечтаний, и про то утро, когда жизнь опустела без нее… Но я не хотел. Не хотел ни с кем делиться, ни своим коротким счастьем, которое я тогда познал, ни своим горем, которое теперь поселилось в моей душе. Чем меньше все знают о моей личной жизни, а тем более Надир, - тем лучше.
– Эрик, я знаю, как ты хотел ответных чувств, но жизнь на этом не заканчивается. Рано или поздно ты образумишься и забудешь о ней. Есть много свободных вакансий в Луна-парке, не хочешь взглянуть? – Я покачал головой, а он ободряюще похлопал меня по плечу и поднялся на ноги.
– Тогда я пойду и пообедаю с Алишей. Она потрясающая женщина и много значит для меня. Подумай над моими словами, ты же не будешь всю жизнь сидеть взаперти.