У любви пушистый хвост, или В погоне за счастьем!
Шрифт:
— Помню, мне тоже, — буркнула я.
— А, ладно. В общем, здесь жителей душники одолевают, а Шай — самый лучший охотник на них. Ну ты знаешь, какой он мрачный и нелюдимый, вот все и боялись, что перейдет грань и сам станет душником. Свирепым, умным убийцей и тогда….
— Кто бы мог подумать… — пробормотала я, уже догадываясь, куда клонит Эльса.
— Приехала я вся такая синяя, расстроенная, готовлюсь к нерадостной встрече, обдумываю как себя вести…
— Ну, да, конечно, как ты, да не подумав.
— А меня, оказывается, узнали сразу…
— Уже не удивительно, — кивнула я.
— …и
— Не с горя? — уточнила я.
Эльса ущипнула меня за бок, заставив возмущенно пискнуть, и поделилась:
— Тут другой народ живет, суровый, к бою всегда готовый. Их сонницей не испугать, они, наоборот, — рады, что бойкая девица Шаю досталась. Робкая на моем месте померла бы со страху еще по дороге сюда.
— Можно сказать, приняли тебя хорошо?! — улыбнулась я с облегчением.
— Лучше, чем ожидала! — хихикнула Эльса. — Правда, теперь меня родители Шая замучили, требуют внуков прямо сейчас. Тем более дар сонника часто через поколение передается, вот они и надеются на спокойную старость, мечтают, что Шай сыновьям свои способности и опыт охотника передаст.
— От меня тоже свекор прямо на свадьбе внуков требовал, — поделилась я.
В дом зашли Шай с Дином и, к моему изумлению, Эльса сказала мне отдыхать, а сама суетилась, накрывая на стол, хлопоча о гостях и супруге. Стальной волк зорким ястребом следил за своей голубкой. Столько чувств в его взгляде было, что жарко становилось. Да, Эльса с Шаем нашли друг друга, любовь у них крепкая и сумасшедшая на зависть всем.
Дин наблюдал за племянницей, радуясь, что она нашла свое счастье. Да еще с хорошим сильным оборотнем, который сумеет уберечь ее от бед.
В гостях мы замечательно провели несколько дней, а затем отправились домой. В свое логово!
Глава 29
Мальчишки, увидев наш маленький отряд, почему-то срывались с места и с криками «Едут!» убегали прочь. Мы с Дином ехали впереди и весело болтали о старых проделках Эльсы. Порой наши охранники, услышав о том, чему сами были свидетелями, добавляли подробностей и тогда мы смеялись вместе. Как-то само собой вышло, что за время поездки к родне в Большой камень мы нашли общий язык и прониклись дружескими чувствами.
Я поправила задранный ветром подол яркого пышного платья в красно-зеленую клетку и соломенную шляпку, чтобы уши не царапала. И уже представила, как порадую свекра со свекровью, Дарью, Хвесю хорошими новостями из Обжигающей лощины, — Дин нахмурился, а я оказалась в окружении насторожившихся охранников, разглядывающих что-то впереди.
Кажется, их внимание привлекло столпотворение возле трактира. Народ прибывал, но по какому поводу — непонятно? Возле конюшни стояли пять груженых подвод, правда без лошадей. Видимо распрягли и увели в стойло. Рядом суетились еловцы и чужаки. Щурясь на солнце, я пыталась разглядеть, что там случилось и кого мне напоминают эти до странности знакомые чужаки.
— Торговцы с Севера? — глухо предположил один из охранников, разглядывая действительно одетых как на моей родине приезжих.
Дин пожал мощными плечами, бросив на меня быстрый напряженный взгляд. Охрана продолжала гадать:
— Может проездом?
—
— Телеги загружены под завязку, словно весь скарб тащат с собой.
Тем временем из трактира вышел высокий плечистый оборотень — и у меня внутри резко ухнуло.
— Маран, — хрипло выдохнула я. — Один из помощников Амаля. И… мой бывший конвоир.
— Что ему здесь надо? — ощетинились наши сопровождающие.
Дин подхватил повод моей лошади, чтобы шла рядом с его огромным конем, и приказал:
— Не отходи от меня ни на шаг!
— Ты же меня никому не отдашь? — я испуганно посмотрела на него.
И ведь знала ответ, но неосознанно вырвалось.
— Я скорее всем кишки выпущу, чем позволю к тебе подойти, — спокойно ответил Дин, заледеневшими желтыми глазами разглядывая врага.
Маран спокойно стоял на крыльце, словно ждал кого-то. А я рассмотрела остальных приезжих и изумленно пробормотала:
— Луна, да он с женой приехал. И их родители здесь и… сестра с мужем. И детей привезли, я сама принимала у Алисы роды пять лет назад.
Услышав меня, Дин неожиданно расслабился, усмехнулся и даже головой качнул, словно досадуя на себя за глупость. Подался ко мне и поцеловал в щеку со словами:
— Моя кошка хоть и крошка, но самая большая драгоценность.
— Ты думаешь? — шаловливо улыбнулась я.
— А то! — подыграл Дин, подмигнув.
К тому моменту как мы подъехали, к таверне подошли и Матео с Лизаветой, но самое удивительное, торопилась присоединиться еще куча жителей Елового. Совсем скоро возле трактира яблоку негде было упасть. Дин помог мне спешиться. Я не знала, как себя вести, только и оставалось разглядывать бывших соклановцев, прибывших сюда всем родом: мать и отец Марана, его сестра с мужем и двумя детьми, жена Дамира, ее родители и подростки-двойняшки сестра с братом, еще старики-долгожители бабка с дедом.
Еловцы окружили северян, напротив которых встали глава клана с супругой, и мы с Дином. Толпа притихла, и, наконец, тишину нарушил глубокий, сильный голос Матео:
— Ама Савери, ты стала женой моего сына — будущего преемника и главного наследника клана Еловый ручей. Ты приняла на себя заботу о нем и о будущем клана. После вашего отъезда в Обжигающую лощину в Еловый приехали твои бывшие соклановцы. Ты знаешь ата Марана и его родню?
Я струхнула, оттого как строго и важно обратился ко мне Матео. Но Дин встал у меня за спиной, положил ладони на плечи, согревая, оберегая, своей непрошибаемой уверенностью помогая справиться с дрожью. Больше я в поддержке своего мужа не сомневалась:
— Да, ата Матео, я знаю ата Марана и его родню. Он служит моему брату Амалю, главе северного клана Волчий клык.
— Кем он служит ему? — снова задал вопрос Матео.
Вот зачем, спрашивается, он задает их мне, да еще перед всем селом?
— Он правая рука брата, одно из самых доверенных лиц.
— Савери, я хочу, чтобы ты искренне сказала, что думаешь об этом оборотне и его родне?
Маран напрягся и заметно нервничал. Его Дамира встала у него за спиной и прижалась к плечу. Родные сурового северянина, даже дети, замерли, словно в ожидании приговора, встревожив меня. Поэтому слова подбирала осторожно, но и врать, зная, что не горазда, не стала: