У мечты должны быть крылья
Шрифт:
— Да? Ну тогда конечно, — согласилась вдова, мало понимая, что происходит, но безропотно подчиняясь. Такая забота незнакомого человека показалась ей, мягко говоря, странной. Но что-то подсказывало, что контролирует здесь ситуацию именно он и лучше ему не перечить.
— Вот и хорошо, — улыбнулся кавказец. — Посидите, пожалуйста, в ресторане. А Слава вам компанию составит. Так ведь, Слава?
— Ага, — кивнул Воробьёв. Перспектива отсидеться в ресторане показалась ему более привлекательной, чем разбираться с покойником.
Вахак
Лена сидела в ресторане и тупо смотрела в стол. Рядом маялся Славка. В голове женщины вереницей бежали мысли.
Наверное, она неправильно себя ведёт. Наверное, надо было разрыдаться и броситься наверх, к Степану, вырывая на себе волосы. Чтобы эта девица вместо того, чтобы бегать с половым ведром, бегала с валерьянкой и отпаивала её. Чтобы все присутствующие видели, какое у неё горе. А вместо этого она сидит и тупо смотрит в стол.
А вдруг там, наверху, вообще не Степан?
Почему ей не дают на него посмотреть? Что они там делают с ним так долго?
Может, он ещё жив, а они его добивают? Господи…
Или заметают следы преступления? Или просто тянут время, пока он умрёт?
Да нет, здесь же была «скорая помощь», врачи констатировали смерть.
А вдруг они ошиблись?
Или это были не врачи?
Наверное, другая бы на её месте прорвалась к мужу через все препоны. Пусть даже к мёртвому.
А она сидит и смотрит в стол. Она плохая жена? Наверное. Хотя теперь уже надо употреблять слово «вдова». Она плохая вдова. Смешно звучит. Смешно и непривычно.
После шестнадцати лет жизни с человеком Лена не испытывала ни скорби, ни боли, ни горечи утраты. Ей было смешно и непривычно.
Женщина тихонько улыбнулась, стараясь, чтобы не заметил Славка. Но не удержалась и хихикнула. Воробьёв, поглощённый своими мыслями, не заметил. Лена попыталась справиться с собой, но не смогла и прыснула. Славка вздрогнул и посмотрел на неё непонимающим взглядом. Смех распирал её изнутри, рвался из горла, сотрясая тело. Лена уже не смеялась — она хохотала. Хохотала, покачиваясь из стороны в сторону так, что на глазах выступили слёзы. «Я плохая вдова, — билась в голове мысль. — Я — плохая вдова!» Она закрыла лицо руками и пригнулась к столу, стараясь заглушить смех.
— Елена Вячеславовна! — испуганно позвал водитель. — Что с вами? Вам плохо?
Лена не отрывала рук от лица. Смех уже перешёл в истерические всхлипывания.
— Я сейчас! Я сейчас! — подскочил Воробьёв, громыхнув стулом. — Эй, эй! Девушка!
Когда Ксения Прохина подбежала к Лене с каплями валерьянки и стаканом воды, та уже рыдала в голос. И все вокруг, включая Вахака Зурабовича, видели, какое у неё горе.
— Может быть, вам лучше поехать домой? — мягко спросил кавказец, подождав, пока Лена успокоится. — Слава отвезёт вас.
— Нет, — качнула головой вдова. — Нет, я останусь. Со мной всё в порядке. Просто… нервы сдали… Извините…
— Вы уверены?
— Да.
— Что ж, тогда пойдёмте, — участливо глядя ей в глаза, произнёс мужчина. — Пойдёмте, всё готово. Вы можете пройти и отдать последнюю дань близкому вам человеку.
Справившись с собой, Лена, опираясь на локоть, услужливо подставленный кавказцем, поднялась с ним на второй этаж.
Следом, слегка поколебавшись, потопал Славка.
Картина, которая предстала ему в гостиничном номере, кардинально изменилась. Штырь лежал на широкой двуспальной кровати поверх покрывала. Руки его были сложены на груди, глаза закрыты, а нижняя челюсть подвязана платком. «Чтобы рот не открывался», — сообразил Воробьёв. Ковролин возле кровати был замыт, а окно распахнуто настежь. Но всё равно лёгкий тошнотворный запах рвоты витал в комнате. Трое вошедших тихо встали возле покойного.
Вахак Зурабович вздохнул и скорбно опустил голову. Славка неловко переминался с ноги на ногу, зачем-то оглядываясь по сторонам. Лена устремила взгляд на лицо мужа.
Она должна была бы мысленно с ним попрощаться. Но она ещё успеет это сделать на кладбище. В её голове роились совсем другие мысли.
Что здесь было? Что ей не дали увидеть? Что здесь снимали журналисты? Свидетелем чего она могла стать, приехав чуть пораньше? Для кого Вахак Зурабович устроил инсценировку с достойной смертью? Только ли для неё?
Лена успела заметить, что все двери на втором этаже были пронумерованы. Что здесь такое? Гостиница? Или бордель? И что тут делал Степан перед смертью?
Слишком много вопросов. Но Лена не собиралась их никому задавать, а уж тем более получать на них ответы. Она прекрасно поняла, кто здесь правит бал. Пусть всё будет так, как хочет этот мужчина, ей нет до этого дела. Степан умер, его уже не вернёшь.
Но один-единственный вопрос она всё-таки задала, обращаясь к Вахаку Зурабовичу:
— А вы уже позвонили в морг?
Глава 31
Лёжа на асфальте, Ира смотрела, как Сашка удаляется от неё. Он уверенно шагал прочь. Его силуэт, размытый в темноте, становился всё чётче и чётче по мере того, как он приближался к освещённому шоссе. Ира глядела на его широкую спину. Он оставил её лежать и ушёл, даже не обернувшись.