У мечты должны быть крылья

Кривопуск Юлия Александровна

«Надо торговаться! — мелькнула спасительная мысль. — Торговаться и оттягивать время».

— Послушайте, — произнесла Лена. — Я не очень ориентируюсь в ценах на подобный товар, — она показала подбородком на пакет с фотографиями, — но, мне кажется, что сто тысяч долларов он не стоит. В конце концов, мой покойный муж — это не Борис Ельцин и даже не Анатолий Собчак.

— За подобные фотографии мёртвого Собчака я бы запросил миллион, — усмехнулся Сашка. — Но, естественно, не у вас.

Торг не удался.

—

У меня нет ста тысяч долларов! — Вдова решила поставить точку в этом, мучительном для неё, разговоре. — Делайте что хотите!

— Не пытайтесь прикинуться нищенкой, — последовал ответ. — Я вам всё-равно не поверю!

— Меня не волнует, верите вы мне или нет. Я говорю как есть. Мой муж не держал дома наличность. Или вы считаете, что специально для вас он перед смертью приготовил чемоданчик со ста тысячами долларов?

Об этом Сашка не подумал.

— Снимите деньги с банковского счёта, — сказал он.

— На моё имя нет счёта в банке! — воскликнула женщина. — А с банковского счёта мужа я не могу снять деньги, пока не вступлю в права наследования! Деньгами завода я тоже не могу распоряжаться по той же самой причине. Мне негде взять сто тысяч долларов, даже если бы я очень этого хотела!

— Займите! — Бонд положил локти на стол. Сдаваться он не собирался.

— Занять? Такую сумму?! Вы что — смеётесь?! У кого?!

— У того человека, который скрывал следы убийства вашего мужа.

— Кого вы имеете в виду? — осеклась Лена.

— Вы прекрасно поняли, кого — Вахака Зурабовича.

«Откуда он всё и всех знает? — подумала женщина. — Он что — один из тех журналистов, которые пытались сделать видеосъёмку в гостевом доме? Не может быть! Вахак Зурабович уверил меня, что все материалы, отснятые ими, были уничтожены…»

— Интересно, — вслух произнесла она. — С чего бы Вахаку Зурабовичу одалживать мне такую сумму?

— С того, что ему теперь надо с вами дружить. Вы ведь единственная наследница миллионов вашего мужа.

Лена ошарашенно посмотрела на своего собеседника. Поразительно — второй раз за день ей объявляют, что она — наследница миллионов. Теперь люди воспринимают её только в этом статусе? Получается, она уже не Елена Вячеславовна Штырь, она — большой кошелёк с купюрами, к которому, спустя считанные часы после смерти Степана, со всех сторон стали подбираться сомнительные личности. Лену передёрнуло.

— Хорошо, я попытаюсь, — вздохнув, произнесла она. — Я попытаюсь достать для вас денег. Но с одним условием — вы отдадите мне негативы и исчезнете из моей жизни навсегда.

— Я только этого и жду! — улыбнулся Бонд и сверкнул поверх тёмных очков своими действительно синими глазами. — Когда мы встретимся для осуществления нашей сделки?

Вдова хмыкнула. По законам жанра этот молодой шантажист должен был бы сам ограничить её временными рамками, произнеся

что-то вроде: «Я даю вам семьдесят два часа, чтобы достать деньги!» А он улыбается и вежливо интересуется, когда бы ей было удобно осуществить сделку.

— Позвоните мне после похорон, — сказала женщина. — Я что-нибудь придумаю.

— Хорошо, — не заметив издёвки в её голосе, парень поднялся. — Кстати, когда похороны?

— Во вторник.

— Я позвоню вам во вторник вечером.

Прихватив со столика пакет с фотографиями, молодой человек удалился, очень быстро смешавшись с толпой отдыхающих. Лена осталась сидеть одна, на губах её заиграла усмешка. Ей стало понятно, что этот юный красивый мальчик, похожий на Джеймса Бонда, не представляет для неё никакой опасности. Просто подросший ребёнок решил поиграть во взрослые игры, наивно надеясь, что кто-то воспримет его всерьёз. Что ж, она всё сделала правильно — оттянула время до похорон. На похоронах обязательно будет Вахак Зурабович, там-то она всё ему и расскажет. Пусть элегантный кавказец сам разберётся в этой ситуации.

Женщина посмотрела на кусочки шашлыка, аппетитно лежащие на пластиковой тарелке в компании картошки фри и каких-то зелёных листьев, смутно напоминающих салат. Интересно, мясо ещё тёплое?

Лена придвинула к себе тарелку и с удовольствием начала есть.

* * *

На следующий день, шагая по длинному коридору некоего офисного здания с дощатыми скрипучими полами, Сашка удивлялся. Оказывается, в этом небольшом городе печаталось около десятка газет и все редакции располагались здесь. «Черноморская правда», читал он вывески на дверях, «Колесо обозрения», «Трибуна». Но внимание его привлекла табличка с надписью «Новости солнечного края». Наверное, потому, что она была жёлтого цвета — цвета газетных сплетен.

— Можно? — Сашка отворил дверь и только затем деликатно постучал. Его взору предстали четыре стола, расположенные вдоль стен прямоугольной комнаты друг против друга. Возле окна стоял громоздкий копировальный аппарат. В комнате было тихо. За столами сидели люди и что-то сосредоточенно печатали на компьютерах. Четыре пары глаз тут же уставились на Сашку.

— Да, — произнёс лысоватый мужчина в помятой белой рубашке. — Можно. Что вы хотите?

Парень шагнул за порог и закрыл за собой дверь.

— Здравствуйте! — бодрым голосом начал он. — Я ваш коллега из Москвы, Сивухин Александр, газета «Экономические вести столицы». Не слышали?

— Здравствуйте! Не слышали. — Лысоватый мужчина отрицательно мотнул головой.

— Я имею в виду, не обо мне слышали, а о газете. — Сашка оглядел присутствующих, ожидая, что на его шутку отреагируют, но лица коллег были серьёзны.

— Чем обязаны? — Мужчина в белой помятой рубашке, явно, был здесь главный.