У мечты должны быть крылья
Шрифт:
— Но в нашем флоте танкеров нет.
— Я знаю! — вскинул глаза Петя. — Но ведь можно же к иностранцам устроиться!
— Ты говоришь по-английски? — продолжал допрашивать Никита Петрович.
— Да матросу и без английского можно обойтись!
— А ты в море хоть раз ходил? Знаешь, что это такое?
— Нет. Но надо же когда-то начинать!
— Как у твоего зятя всё просто, — резюмировал Бабенко, обращаясь к Васильичу. — И без этого можно обойтись, и без того.
Тот в ответ молча
— Я могу замолвить за тебя словечко перед нужными людьми, — продолжил Никита Петрович. — Но на танкер не рассчитывай. Я только на российское промысловое судно могу устроить. Там, конечно, таких денег не заработаешь, зато опыта наберёшься, поймёшь, что к чему. А потом уже можно будет и об иностранных судах речь вести.
В глазах Веры заплескалось разочарование. Петя, мельком глянув на жену, вздохнул.
— Что вздыхаешь? — поднял брови Бабенко. — Устраивает такой вариант?
— А конкретно сколько мне там заплатят? — последовал вопрос.
— Тридцать тысяч за рейс привезёшь. Может, чуть больше.
— Рублей?
— Конечно. Не долларов же.
— А рейс — это пять месяцев?
— Да.
— Нет, не устраивает, — отрезал Петя.
Мэр изумлённо поднял брови, Илона смерила парня презрительным взглядом.
— Петя, ты что? — встрепенулась Лена. — Соглашайся! Сам Никита Петрович тебе помощь предлагает, а ты… Как ты себя ведёшь?
— Мам! — встряла Вера. — Нормально он себя ведёт! Степан Васильич! Вы ведь можете и на танкер устроить! Вы ведь всё можете, если захотите! Никита Петрович! И вы тоже можете!
— Вера, я тебе ещё раз объясняю, — терпеливо повторил мэр. — Иностранные судовладельцы даром денег никому не платят, даже матросам. Опытные моряки в очередь выстраиваются, чтобы туда попасть. Люди со знаниями, с плавательным цензом! Как я могу составить протекцию человеку, который моря не нюхал и по-английски ни бельмеса? Меня, мягко говоря, не поймут! Мало того, если твой муженёк не справится, его спишут на берег до окончания рейса. А тогда вообще — всё! Больше ни одно судно его на борт не примет! Только в качестве пассажира! Понимаешь? Дорога в море для него будет закрыта! Навсегда! А я, в свою очередь, потеряю уважение нужных людей. Зачем мне это надо?
— Он справится, Никита Петрович! — умоляюще сложила руки дочь Лены. — Он со всем справится!
— Вер, матросом работать тяжело. На корабле всю грязную работу делают матросы, — продолжал просвещать Бабенко. — И тяжелее всего им приходится на промысле. Когда путина идёт, им надо в трюме сидеть, в холодильнике, рыбу по коробам раскладывать. В полутьме, в холоде, всю смену скрючившись в три погибели. Вот если твой Петька хоть один промысловый рейс выдержит, покажет себя
— Ну хорошо, а грузовое судно? — не сдавалась Вера. — На грузовых судах ведь больше платят, чем на промысловых, и работа полегче.
— Я сказал — нет! — отрезал Никита Петрович. — Сколько раз тебя с работы увольняли? — обратился он к Пете.
— Четыре! — ответил вместо него Васильич.
— Вот! Ненадёжный, значит, человек! Пусть теперь на промысле репутацию исправляет, — поставил точку Бабенко.
— Я на промысел не пойду! — упрямо повторил зять Васильича.
— Петенька, ну ты что, соглашайся, — взмолилась Лена. — Вера, скажи ему!
— Не пойду, я сказал! За копейки в трюме гнить!
— Петь, а может, всё-таки… — пошла на попятную Вера.
— Не пойду! На танкере или на грузовом судне пойду, а на промысловом — нет! — Её муж, напротив, решил проявить стойкость.
— Петя, тебе семью надо кормить! У тебя ребёнок маленький! — простонала Лена.
— Вот вы его и кормите! — огрызнулся парень. — Вы богатые! А я инвалидность зарабатывать не собираюсь!
— Что?! Что ты сказал?! — распахнул глаза Штырь, привстав с кресла.
— Стёпа! Стёпа!! — вцепилась в него жена и с неимоверным усилием усадила обратно. Тот пьяно икнул и замолчал.
— При чём тут инвалидность? — вскинул брови мэр и вопросительно посмотрел на свою супругу. Та равнодушно и непонимающе передёрнула плечами.
— Ну так что ты решил? — решил уточнить Бабенко у Пети. Тот насупленно молчал.
— Никита Петрович, устройте его на танкер! — опять завела волынку Вера.
— Что ты решил, я спрашиваю?! — повысил голос мэр.
— Не пойду я на промысловом! — отрезал парень.
— Ну хорошо! Тогда я — пас! — скрестил руки Бабенко. — Я предложил помощь, вы от неё отказались. Я — пас! Всё.
— Никита! — воскликнула Лена. — Никита! Ну, подожди! Он согласится. Дай ему время подумать, и он согласится!
— Не надо меня уговаривать! — отвернулся Никита Петрович. — Я не хочу больше обсуждать эту тему.
— И правильно! — поддержал его Васильич. — Раз такой умный, пусть сам на работу устраивается. На биржу труда идёт! И живёт на пособие по безработице!
Вера изменилась в лице.
— Степан Васильич, — плачущим полушёпотом произнесла она. — Ну как же? Ну вы ведь можете!
— Вера, хочешь знать моё мнение? — вспылил Штырь. — Разводись с ним, к чёрту! Ещё будет нам здесь условия ставить, вошь! Сколько можно его выходки терпеть? То я не хочу, это я не буду! Генерал нашёлся! Я его терплю только из-за Костика. А так давно бы уж выгнал взашей!