У мужчин свои секреты
Шрифт:
Но смерть перечеркнула все.
При мысли обо всем, что не успел сделать отец, Рэчел всплакнула, но все же нашла в себе мужество читать дальше.
Вскоре она добралась до записей, сделанных им в последний день жизни.
И похолодела…
Когда в дверь его номера кто-то постучал, было всего четыре часа утра.
Заглянув в глазок, Эдам вздрогнул от удивления и бросился открывать, но тут же остановился. Сорвав с шеи золотой медальон, он сунул его в карман джинсов, и только потом повернул ручку замка.
— Рэчел?!
— Извини, если я тебя разбудила, — пробормотала Рэчел, оглядывая Эдама, на котором, кроме брюк, ничего не было.
— Я только что из душа, — ответил он, в свою очередь внимательно рассматривая ее. Рэчел держалась с каким-то неестественным спокойствием, которое его пугало.
— Проходи.
Она послушно прошла в глубь номера.
— Оказалось, что я запомнила твой номер, и вот… — Рэчел вдруг негромко ахнула, увидев его голую спину, испещренную длинными светлыми шрамами.
Эдам, который закрывал дверь, резко повернулся.
— Что, Рэчел?
— Боже мой!.. — прошептала она.
— Это совсем не так страшно, как кажется, — сказал он, сразу сообразив, в чем дело. Достав из шкафа рубашку, Эдам проворно надел ее и застегнул на две пуговицы. — Это всего лишь шрамы, которые в конце концов исчезнут…
— Но как… как они могли сделать с тобой такое?
— Они были плохими парнями, — с усмешкой ответил Эдам. — А плохим парням полагается поступать плохо. Ты, наверное, видела в кино: негодяи только и делают, что воруют и убивают, а положительные герои всех спасают.
Он взял ее за руку и заставил сесть на диван в крошечной гостиной.
— Присядь-ка… — сказал он. — Какие у тебя холодные руки — прямо как лед. Хорошо, что кофе еще горячий.
Она внимательно следила за ним, пока Эдам наливал в чашку кофе, клал сахар и размешивал. Кофе действительно был горячим, и Рэчел взяла кружку обеими руками, чтобы немного согреть застывшие пальцы.
— Пусть они негодяи, но я все равно… не понимаю.
— Ну и не надо, — откликнулся Эдам и улыбнулся.
— И они проделывали с тобой такое все пять лет?
— Нет, разумеется. Сначала за меня взялись действительно круто, но через пару месяцев им это надоело. Кроме меня, в тюрьме было еще несколько сотен «врагов государства», и — стараниями нового режима — это число постоянно росло. В конце концов про меня вообще забыли.
С этими словами Эдам опустился в кресло напротив и налил кофе себе. Сесть на диван рядом с Рэчел он почему-то не решился.
— Скажи мне теперь, — заговорил он, — зачем ты все-таки приехала? Нет, я, конечно, рад тебя видеть. Но отправляться ночью одной — это настоящее безрассудство. О чем ты только думаешь, Рэчел?!
Ему казалось, что Рэчел уже победила свой страх перед ним, и он был рад этому. И все же что-то заставляло Эдама держаться настороже.
— Я должна была задать тебе один вопрос, Эдам, — ответила она.
— Неужели с этим нельзя
— Важный вопрос, Эдам.
— Почему ты просто не позвонила?
— Потому что я хотела видеть твое лицо, твои глаза, — сказала Рэчел, и Эдам невольно вздрогнул. В ее взгляде снова появилось то странное спокойствие, которое так напугало его в первые минуты. Теперь же он был почти уверен, что балансирует на краю пропасти, не в силах предотвратить неведомую катастрофу, которая — Эдам чувствовал это каждой клеточкой своего тела — должна была вот-вот разразиться.
— Что же это за вопрос? — поинтересовался он, напуская на себя беспечный вид.
Прежде чем ответить, Рэчел наклонилась вперед и поставила на стол свой кофе, к которому она почти не притронулась. При этом ее взгляд ни на мгновение не отрывался от лица Эдама, и ему стало не по себе.
— Итак? — Он вымученно улыбнулся.
— Почему ты не сказал мне, что встречался с отцом в день, когда он погиб? — тихо спросила Рэчел.
Эдам понял, что не ошибся. Это действительно была катастрофа.
Глава 14
— Как ты об этом узнала? — спросил Эдам нарочито спокойным голосом и тоже отставил чашку с кофе в сторону.
— Я нашла ежедневник отца с расписанием деловых и личных встреч.
— И обнаружила там упоминание о том, что за несколько часов до своего рокового полета твой отец завтракал с неким Э. Делафилдом?
— Да. — Рэчел в упор посмотрела на него. — Почему ты ничего мне не сказал?
Эдам набрал полную грудь воздуха.
— Потому что… потому что тогда ты могла бы начать задавать мне вопросы, на которые я не был готов отвечать. Я не мог сказать тебе ничего, пока у нас не было доказательств.
— Доказательств? Доказательств чего? И у кого это — «у нас»?
Эдам предпочел ответить только на ее последний вопрос.
— У нас — это значит у меня и у Ника.
— Разве Ник тоже был с папой в тот день?
— Нет. Но он сразу поверил мне, когда я пришел к нему и рассказал о своих подозрениях. С тех пор мы начали работать вместе. Мы искали доказательства…
Рэчел заерзала на сиденье.
— Какие доказательства? — снова спросила она.
— Доказательства того, что катастрофа самолета, который пилотировал твой отец, не была случайностью.
— Папиного самолета? Ты хочешь сказать, что кто-то намеренно подстроил эту аварию? — По спине Рэчел пробежал холодок. — Ты в своем уме, Эдам? Кому понадобилось убивать моих родителей?
— Только мистера Дункана, Рэчел. Твоя мать погибла случайно. Она не должна была никуда лететь в тот день, и я до сих пор не знаю, как она оказалась в самолете.
— Она иногда летала с папой, когда у нее было желание. Но, Эдам, комиссия Федеральной авиационной службы установила причину катастрофы. По их сведениям, случайная электрическая искра воспламенила пары бензина. Это был несчастный случай!